Когда главный антигерой русской революции П.Н.Милюков опубликовал (и официально разослал союзным державам) знаменитую ноту возглавляемого им министерства иностранных дел от 18 апреля, стало очевидно, что в правительстве предстоят перемены. Сказать, что левое большинство Петросовета было возмущено такой профессорской наглостью, – это ничего не сказать. Умело организованная стихия петроградского рабочего класса была настроена ещё радикальнее. Уже и первомайская демонстрация («демонстративно» состоявшаяся по общеевропейскому новому стилю в тот же день 18 апреля) прошла под резко антивоенными и антибуржуазными лозунгами. Когда же массам стало известно содержание милюковской ноты, они опять вышли на улицы Петрограда и двинулись к Мариинскому дворцу с лозунгами «Долой Гучкова и Милюкова!» Другой фигурант этих лозунгов – антигерой революции А.И.Гучков – не стал дожидаться, пока коллеги по Временному правительству попросят его удовлетворить чаяния народных масс, и 30 апреля объявил о своей отставке. Милюков же предпочёл упереться рогом, объявив, что добровольно он в отставку не уйдёт, и тем самым довести правительственный кризис до конца.

И вот тут давайте попробуем обратиться к теории бифуркационных периодов за помощью в попытке разобраться в природе первого по ходу революции правительственного кризиса.

Итак, в начале марта в процессе переговоров полномочных представителей двух центров революции – Временного комитета Государственной думы и Петроградского Совета рабочих депутатов – была выработана компромиссная формула устройства власти и тем самым достигнута псевдостабильность после революционного хаоса и развала, а также фактически предопределена политика новой власти на ближайший период.

Компромиссность этой структуры привела к двум важнейшим следствиям:
- во-первых, возможность реакции и какой-либо реставрации сброшенного революцией режима была на данном этапе надёжно предотвращена,
- однако, во-вторых, кардинальное изменение политики государства по целому ряду существеннейших направлений ещё невозможно – в силу того, что власть формально вручена цензовым кругам.

Далее. Важнейшей особенностью ситуации было то, что факторы, работавшие на подрыв системы под названием «Российская империя», продолжали действовать и после революции. И главными таким факторами по-прежнему были
- война
- и связанное с ней перенапряжение экономики.
И новая власть не делала ничего для устранения подрывного действия этих факторов.

С этой точки зрения апрельский правительственный кризис был абсолютно объективен и неизбежен. Для того чтобы он разразился, как всегда в истории, нужен был какой-то конкретный повод, роль которого – перевести кризис из латентной формы в видимую всем. Таким поводом и стала нота Милюкова от 18 апреля.

И здесь мы впервые сталкиваемся (а впоследствии столкнёмся ещё не раз) с поразительно синхронными, наводящими на мысль о согласованности, действиями ещё двух антигероев революции – Керенского и Церетели.

Во время первого правительственного кризиса:
- Керенский выдвигается на место реального лидера Временного правительства (при сохранении покамест формального лидерства князя Львова);
- а Церетели, уже оформив своё реальное лидерство в Петросовете, воспользовался им, чтобы сделать первый шаг к изменению формулы поддержки Временного правительства со стороны Совета.

Подробности действий антигероев – в следующем выпуске.