продолжение ветки [edgeways.ru]

Марина тут позволила себе снобистские высказывания по поводу чьей-то (а конкретно моей) антипатии к «маразматическому искусству». Во-первых, каждый имеет право на свою точку зрения. На ее высказывание и ее отстаивание. Во-вторых, как говорит Пиркс, не надо жупелизировать. Это что за хрень такая, чуть что не по вам, так сразу давай оппонента с Гитлером сравнивать? А заодно и манеру реализма, в которой пытался работать молодой Адольф мазать коричневым.
Как говорят некоторые, если бы Гитлер сумел таки поступить в Венскую школу искусств, может и не было бы фюрера у немцев. А ведь Гитлер не был бесталанным человеком в искусстве. Его картины очень разные по качеству. Где-то хромает композиция, где-то очень бедна и невыразительна палитра. Но есть и очень хорошие вещи. Например эта.

Гитлер архитектуру любил. Пейзажи у него получались гораздо хуже. Но оставим Гитлера там, где он сейчас находится и будем разбираться дальше.
Вся дискуссия началась с подачи Варнака об использовании фотографий художниками. Плохо это или хорошо? Является ли использование черно-белых фотографий (а именно о них речь) признаком ремесленничества, недостойным мастера?
В художественных школах немалую часть времени посвящают рисунку. На занятиях оттачивается не только точность линий, ставится глазомер и т.д., но и прививается чувство тона. Для этого в карандаше рисуются натюрморты, на которых натура представлена разноцветными предметами и драпировками. Бывают случаи (теоретически это совсем не исключение), когда скажем ткани синего и красного цвета или синего и зеленого в черно-белом изображении практически не различимы по тону. Но, повторяю, это бывает редко. Начинающий художник, прочувствовав этот момент, начинает видеть проблемы, поджидающие его в живописи, когда, скажем, требуется изобразить речную гладь с отраженным синим небом (вода на тон темнее неба, но это к теме не относится) и лес (неосвещенную часть). Синий с зеленым близки в тонах. Фотография выручила бы запросто. Однако можно научиться решать проблему при помощи совета грамотного преподавателя, некоторым достаточно врожденного чутья.
Кстати, посмотрите на картину Гитлера. Закройте верхнюю ее часть и вы увидите яркий солнечный день. Художник подает изображение, как бы находясь в тени. Освещенность выдержана идеально. Теперь закройте нижнюю часть. И сразу солнце как бы меркнет, панорама блекнет. В целом же получается, что громада собора явно перетемнена. Однако зная характер Гитлера, можно предположить, что художник нарочно сделал это, желая подчеркнуть величие готики. Сразу скажу, что лично мне это не близко. В Польше я не раз видел черные иззубренные башни готических храмов, никакого почтительного религиозного чувства своей наружностью они не вызывали (в отличие от внутреннего убранства с обязательными скамейками, органами и прочим обязательным антуражем).
Теперь о «маразматическом искусстве». Марино-Пиркс обиделся за любимый импрессионизм. Вдобавок Марина обиделась за типа нескромный, отнесенный ею к разряду еврейских вопрос «умеет ли она рисовать?»
Я задал ей вопрос неспроста. Каждый, кто писал маслом, знает, что нельзя начинать работу на чистом белом холсте. Так, выписывая лицо натурщика, которое потом придется погружать в затемненный объем, вы рискуете не угадать с тоном. Лицо придется переписывать, ибо оно будет либо слишком темным (пропадет, как говорят художники), либо слишком светлым (вывалится). При письме маслом полагается нанести широкими мазками нечто вроде подложки, задав основные тона цветовых пятен. Затем только последует прорисовка деталей. По крайней мере так учит классическая художественная школа.
Здесь интересен следующий момент – именно на этом начальном этапе задается настроение картины (по-французски «импрессио» означает впечатление). Это очень тонкий момент. Желая нарисовать пейзаж, художник выходит на пленэр и рисует этюды. Он пытается запечатлеть в статике окружающий мир, который находится в динамике – меняется освещение, перемещаются облака, смещаются тени, повозки, корабли и т.д. Принеся этюд в мастерскую, художник старается перенести свое настроение с этюда на большой холст. Далеко не всегда это ему удается – картина может перетяжеляться множеством деталей, неправильными тонами отдельных частей, воспроизводимыми по памяти (память в изобразительном искусстве – очень важная вещь). Удачные этюды при этом обычно оставляют "до лучших времен". По ним можно судить о потенциале художника. Одни этот потенциал реализуют, другие до самой смерти "подают надежды".

Французские импрессионисты были художниками старой, классической школы. Возьмем к примеру Дега.

Этот набросок характеризует Дега как прекрасного рисовальщика. С живописью несколько сложнее. Вот его ранний автопортрет.

Прямо скажем, скучновато. Но вот другая, более удачная попытка.

Вещь потрясная. Она понятна тем, кто пытался рисовать портреты. Однако вернемся к тому, чем занимается Дега основное время. Как и прочие импрессионисты, он решил, что, условно говоря, «подложка» важнее конечного результата в виде законченного произведения. Полуфабрикат возводится в абсолют. И в этом заключается суть импрессионизма.
Известна его серия с танцовщицами. Танцовщицы в голубом, как мы теперь знаем, нарисованы с фотографии, вернее с фотомонтажа. Современный взгляд сопоставит освещенность объектов на картине с синей подсветкой театральных софитов и не сильно удивит мозг. Однако во времена Дега софитов не было. Гамма, что называется, резала глаз.

Дальше хуже. Танцовщицы в зеленом – уже откровенная халтура.

Такая же дрянь – танцовщицы в розовом.


Околохудожественная тусовка со временем раздула успех полуфабрикаторов. И на сегодня мы имеем огромный рынок работ под импрессионистов объемом в сотни миллионов (если не в миллиарды) долларов.
Другая часть маразматического исусства – экспрессионизм (от французского «экспрессио» - выражение). Здесь уже каждый типа художник (от слова «худо») может изгаляться как угодно. Владение карандашом и кистью в этом направлении "искусства" совсем не обязательно, можно рисовать что угодно чем угодно по чему угодно. Например, негров говном по кафелю. А что? Свежо и не избито. Главное, что ни у кого еще такого не было. Если никто в галерею не идет смотреть на измазанный кафель, можно дополнить действо перфомансом. Недавно прогремел на всю «художественную» Москву скандал с одним художником (Кузькиным кажется), творящим свои произведения из жеваного хлебного мякиша. Маэстро расставил перед открытием своих хлебных монстров, разделся догола и залез в гамак под потолком, дабы свысока взирать на пришедших идиотов-зрителей. Но тут в витрину галереи влетела иномарка и, смяв несколько трехметровых жеваных болванов, влепилась в стену. Сбежалась толпа, приехал наряд ГИБДД, а мастер в это время всем на потеху бился под потолком, не в силах выпутаться из гамака… Как говорится – картина маслом. На следующий день в милицию поступила пленка с видеокамеры, запечатлевшей момент, когда некие резвые личности в немалом числе устанавливают сходни у витрины, по которым в окно влетает автомобиль. Вот это называется перфоманс.

Задался я как-то вопросом, а как получаются эти импрессионисты и экспрессионисты? Неужели они все художники-недоучки? Учат ли специально на тех же экспрессионистов? Дело обстоит следующим образом: классические академии учат начинающих художников по всем своим строгим правилам. Рисунок. Живопись. Композиция. Однако ситуация ныне такова, что художники-классики нынче не востребованы. Изображение натуры по лекалам Творца нынче не в ходу. Титанический многолетний труд и стремление к идеалу – ничто. Обывательское мнение – зачем правдиво изображать действительность, если есть фотоаппарат. Поэтому многие уходят в «модные» течения с разных стадий обучения. Отображение наркотического бреда или шизофренических глюков – это для сегодняшнего декаданса самое оно.
По ТВ показывали 2 интересных (для рисующих людей) сюжета – мастер-класс Ильи Глазунова и занятие в штудии Зураба Церетели. Первый рассказывал и показывал своим ученикам школьного возраста, как следует рисовать пейзаж. В качестве примера была выбрана простенькая картинка с видом задворков русской деревеньки в вечеру. Маэстро подробно рассказывал о соотношениях цвета, тонов, бликов и теней, глубине изображения и т.д. Нерисующим людям сложно объяснять такие вещи. Ну например, какого цвета пыль на залитой солнцем дорожке в летнем лесу? А якобы белый снег в начинающихся сумерках? Здесь даже копирование работ признанных мастеров многое даст начинающему…
Обучив своих студентов, Глазунов выпускает их в свободный полет искать себя и свой стиль (хотя некоторые его находят еще в училище). У Зураба же все обстоит проще. Вот его собственная нетленка.


Сам он получил полноценное художественное образование на пути к своему маразму. Однако ученикам решил дорогу сократить. По большому счету за это надо убивать.


В заключение хочу сравнить шмару с одной из любимых картин Марины кисти "великого" Тулуз-Лотрека

с изображениями музы ученика Ильи Глазунова, известного у нас и за рубежом, хорошо продаваемого (!) художника Константина Разумова, работающего в стиле реализма с небольшим закосом под импрессионизм (в этой манере в основном выполняется задний план).


Нужны еще слова? По-моему, нет.