[lenta.ru]

Другим путем
Артем Ефимов о борьбе с "Системой"

Алексей Навальный 12 марта анонсировал свой новый проект по борьбе с жуликами и ворами в российской власти. Он назвал его "Мега-гипер-агитмашина добра". Цель ее - охватить 50 миллионов человек (около половины активного населения страны) "доброй пропагандой".

Телевизору, который находится в распоряжении власти и остается мощнейшим пропагандистским оружием, Навальный предлагает противопоставить сеть агитаторов, в распоряжении которых - интернет, телефон, листовки, граффити и элементарный дар речи. По замыслу Навального, если тысячи людей по всей стране будут при помощи всего этого регулярно вбивать в голову тысячам сограждан "чистую правду", то массы наконец прозреют - и добро победит.

В этом проекте, вне зависимости от его реалистичности, есть любопытный идейный сдвиг. Годами оппозиционеры стенали, что их не пускают в телевизор, и только сейчас и только Навальному пришла в голову такая почти что мальчишеская идея: отменить телевизор.

Годами оппозиционеры пытались всех убедить, что если плохих людей во власти заменить хорошими (то есть ими), то и законы станут хорошими, и борьба с коррупцией пойдет, и суды станут независимыми. Теперь, по прошествии всех этих лет, в это почти никто уже не верит, что нашло отражение, например, в знаменитом плакате с Болотной: "Я не голосовал за этих сволочей. Я голосовал за других сволочей". Радикалы вроде Эдуарда Лимонова все эти годы громогласно заявляли, что "нельзя играть заведомо краплеными картами с шулерами из власти", и уповали не на процедурно безупречную победу, а на дестабилизацию обстановки в стране.

Идея о том, что вместо бесплодных боданий с "Системой" можно взяться за строительство (или, если угодно, выращивание) собственной "Системы", настолько проста, что время от времени всплывала и раньше. То вспоминали опыт Ганди и польской "Солидарности" - пассивное сопротивление, тотальное гражданское неучастие в делах государства. То организовывали параллельные структуры, которые зачастую исполняли функции государственных органов лучше, чем сами государственные органы. Это и добровольцы на пожарах, и поиск пропавших людей, и мониторинг госзакупок, и массовое движение наблюдателей на выборах, и много чего еще.

Собственно говоря, затеи Навального ("РосПил", "РосВыборы", "Добрая машина пропаганды") оказываются первой серьезной заявкой на осознанное выращивание своей, альтернативной и параллельной государственной, институциональной системы. Гражданское общество, конечно, нескоро еще наберется сил и наглости, чтобы, например, взяться за создание собственной системы образования, коль скоро в государственных школах плохо учат, или здравоохранения, коль скоро в государственных больницах плохо лечат. Но в принципе ничего невероятного в этом нет.

Интересно то, что Алексей Навальный, у которого в последние три месяца были все шансы стать вождем протестных масс в подлинном смысле этого слова, так этим шансом и не воспользовался - и, судя по всему, вполне сознательно. Вместо этого он занялся тем самым выращиванием параллельных институтов. То ли подвох тут запрятан как-то особенно изощренно, то ли Навальный и правда оказался самым прозорливым российским политиком.