Часть 2
Действительно, Ленин, как позже и Сталин, были культовыми фигурами, "коммунистическими пророками" марксистской веры. При этом не принципиально, как мне кажется, рассуждать о том, был ли Ленин "Богом Отцом" социализма, или только "свершителем предтечи"; важно иное - религиозное отношение к вождю, чьи сочинения, наравне с трудами К. Маркса и Ф. Энгельса были объявлены классическими, т. е. священными. Без ссылки "на классиков" не могла обойтись ни одна научная работа, точно так же, как в Средневековье никто не мог игнорировать авторитет Библии. Можно сказать, что Ленин стал коммунистическим "человеком без греха", как Богочеловек Христос, все остальные его соратники и единомышленники ценны тем, что они "ленинцы". Достоинство каждого определяется в соответствии с тем, что, как и при каких обстоятельствах сказал о нем Ленин. А так как Ленин часто говорил о единомышленниках диаметрально противоположные сентенции, то многое зависело от интерпретатора. Так постепенно формировался коммунистический "канон". Наряду с "канонической" литературой имела место и литература апокрифическая. Этим термином можно назвать рассказы о Ленине, пропущенные через сито советской цензуры. Апокрифы подвергались идеологическому шлифованию, примеры которого можно найти, например, в монографии академика Ю.М. Соколова "Русский фольклор"1. Характеризуя отношение к Ленину в советском фольклоре, Ю.М. Соколов отмечал, что в народном творчестве, наряду с точной обрисовкой реальной личности вождя не раз встречается изображение Ленина как богатыря и великана. "Мало того - образ Ленина приобретает в народной поэзии иногда прямо-таки космический характер". Академик отмечал, что вождя называли "равным облакам", приравнивали к солнцу2. Трудно представить, что все, написанное о Ленине народными поэтами - плод обмана и корысти. В их творчестве первый руководитель государства рабочих и крестьян вполне закономерно оказался наделенным чертами земного бога - старая религиозная "форма" поглотила новое атеистическое "содержание".
Первый демиург, Ленин не сумел завершить строительство нового советского миропорядка, что, по мнению современного исследователя, позволяет осмыслять смерть вождя не только как трагедию. Оппозиция "жизнь-смерть" получила свое социальное разрешение реализацией идеи бессмертия Ленина, культ которого постепенно распространялся в народном сознании3. Распространению ленинского культа способствовало и строительство Мавзолея. Тем самым "важнейший советский миф получил ритуальное подтверждение"4. Вплоть до завершения эпохи М.С. Горбачева Мавзолей выполнял свои функции главной святыни режима, его символа. У гроба Ленина давались клятвы, проходили коммунистические "инициации": вступление в пионеры, в комсомол, в партию. Так, 23 мая 1924 г. 10 тысяч московских пионеров от имени всех пионеров СССР поклялись быть верными заветам вождя. Эта клятва, названная советским автором пионерским обетом (!), в дальнейшем как эстафета передавалась от поколения к поколению5. (Кстати сказать, ленинский Мавзолей строился только из отечественных материалов).
Не будет преувеличением сказать, что Мавзолей стал центром коммунистической псевдорелигии, ее Меккой и Иерусалимом. Мавзолей, по мысли его создателей, должен был отражать "величие, простоту и мощь ленинских идей, утвердить своими спокойными формами незыблемость ленинского дела"6. Советские агиографы писали, что усыпальница вождя - "символ его вечной жизни и его бессмертного учения". Слова о ленинском бессмертии ("Ленин и теперь живее всех живых - наше сила, знание и оружие") звучали в СССР постоянно, не вызывая в широких народных массах по крайней мере видимого раздражения и воспринимались формально-ритуалистически (подобно современному восприятию известной фразы о том, что А.С. Пушкин "наше все").
Строительство Мавзолея для сохранения ленинских мощей было беспрецедентным фактом в коммунистической России. Ведь буквально за несколько лет до кончины вождя, в 1918 - 1920 гг. по стране прокатилась целая компания по изъятию св. мощей православных угодников. 25 августа 1920 г. Наркомюст РСФСР принял даже специальное постановление "О мощах", в котором предусматривалось ведение судебных дел в случае "обнаружения шарлатанства, фокусничества, фальсификаций и иных уголовных деяний, направленных к эксплуатации темноты <...>"7. Разумеется, шарлатанами считались церковники. Но большевики осуждали и саму идею сохранения и "эксплуатации" в религиозных целях мощей. Они были активными сторонниками кремации трупов, лично В.И. Ленин подписал декрет о допустимости и предпочтительности кремации покойников. Тогда же Л.Д. Троцкий опубликовал статью, в которой призывал лидеров революции подать пример, завещав сжечь свои трупы8. Не случайно Троцкий, если верить его автобиографии9, выступал против постройки на Красной площади недостойного и оскорбительного "для революционного сознания" Мавзолея. "Отношение к Ленину, как к революционному вождю, - писал Лев Давидович, - было подменено отношением к нему, как к главе церковной иерархии"10. С этим заявлением трудно не согласиться, тем более, что сделано оно было спустя пять лет после смерти вождя, т.е. когда стало окончательно ясно, что культ Ленина - сложился окончательно и навсегда, а также, что "Сталин - это Ленин сегодня". Данное положение было персонализацией формулы о вечной жизни Ленина ("Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить")11.
Место захоронения "главы церковной иерархии" достаточно быстро утратило траурный смысл. Мавзолей как символ вечной жизни революционных идей соединил в себе функции высшего пьедестала почета, коммунистического храма, сакрального центра коммунистической цивилизации, посещение которого есть в то же время причащение к ленинской идеологии, демонстрация веры в реальность "царствия рабочих и крестьян". Не случайно автор книги о коммунистическом некрополе на Красной площади А.С. Абрамов, описывая чувства советских людей к Мавзолею Ленина, среди прочего заметил, что именно у Мавзолея начинается стартовая дорожка космонавтов. "Здесь наш главный космодром"12. В советское время почти ежедневно "у Ильича" бывало до 6-8 тысяч человек, в воскресные же дни - до 15 тысяч13.
Ленин был не первым, кто нашел вечный покой на Красной площади: хоронить там стали еще с ноября 1917 г. Протесты членов заседавшего тогда в Москве Поместного Собора Русской Православной Церкви большевики в расчет не приняли. Так было положено начало Революционному некрополю (или "красному погосту", как называл его В.В. Маяковский). За кремлевской стеной, в земле, было похоронено более 300 человек, информация о многих из них - отсутствует. Последнее захоронение датируется 1927 годом (тогда погребли убитого в Варшаве полпреда П.Л. Войкова). Между братскими могилами за Мавзолеем ныне установлены гранитные бюсты (сейчас их 12). Но первая могила появилась еще при жизни Ленина, в марте 1919 г. там был похоронен Я.М. Свердлов. С 1925 г., между Никольской и Сенатской башнями, стали замуровывать урны с прахом верных ленинцев. К концу 1980-х гг. урн с прахом коммунистических лидеров и выдающихся деятелей СССР было уже более 100. Так Красная площадь стала кладбищем, коммунистическим культовым центром под открытым небом, символизировавшим вечную жизнь строителей нового мира. В центре некрополя находится Мавзолей, с которого наследники Ленина приветствовали народ во время демонстраций (по словам современного исследователя, "события Октябрьской революции, получив статус сакральных, приобрели ритуальное подтверждение во время ежегодного общенационального гражданского осеннего праздника"14). Уже само нахождение на Мавзолее свидетельствовало о сопричастности находившихся на его трибуне деятелей погребенному вождю.
Культ Ленина совершенно естественно привел к появлению культа его "лучшего ученика", в борьбе со старыми соратниками вождя доказавшего свое первенство. Сотворение мифического Сталина началось с создания идеального Ленина. Если предположить, что в политической борьбе первой половины 1920-х гг. победителем оказался бы не Сталин, а кто-либо другой (например, Троцкий), то и этот "другой" неминуемо стал бы "культовой" фигурой для миллионов. И причина этого - заданность схемы, предусматривавшей идеализацию героев. Ведя борьбу с институциональной Церковью, уничтожая ее святыни и издеваясь над ее святыми, большевики противопоставили им свои святыни и святых. Традиционное сознание никогда не усвоило бы новых ценностей, если бы они не были обернуты в старую "упаковку". Форма в данном случае полностью заменяла содержание. В стране с первых дней революции создавался культ новых героев. Были святые "вселенские" (великие революционеры прошлого) и свои. По ходу революции и гражданской войны появлялись новые коммунистические мученики, беззаветно отдавшие свои жизни ради "общего дела". Уже в 1920-е гг. появляется новая "житийная литература": книги о Ленине и его сподвижниках, о героях недавнего прошлого (например, о И.В. Бабушкине), о здравствовавших на тот момент революционерах. Коммунистические святцы довольно быстро пополнились новыми именами, в 1920-е гг. детей стали называть в честь новых святых и главного "бога" - Ленина: Вилен, Виленин, Виль, Владлен, Арвиль (армия В.И. Ленина), Ледат (Лев Давидович Троцкий), Ледав (Лев Давидович), Лентрош (Ленин, Троцкий, Шаумян), Лес (Ленин, Сталин), Оюшминальда (Отто Юльевич Шмитд на льдине) и т.д. В честь вождей уже при их жизни переименовывали города: в 1922 г. Гатчина под Петроградом получила имя героя Октября Троцкого, в 1924 г. Юзовка стала называться Сталино, Елизаветград - Зиновьевском, Енакиево - Рыковым, в 1925 г. Спасску присвоили имя пролетарского поэта Демьяна Бедного, он стал Беднодемьяновск!15 Итак, "культ личности" как явление возник задолго до объявления И.В. Сталина лучшим другом всех и вся, отцом народов и живым воплощением Ленина