[m.forbes.ru]

Микроблогеру пришлось выйти за пределы привычных 140 символов, чтобы объяснить, почему российской власти можно доверять, только если не проверять

Апрель 2009 года. Я сижу в офисе близкой к одному министерству общественной организации. Аффилированное с ней рекламное агентство участвует в двух тендерах того же ведомства и всерьез собирается выиграть оба. В какой-то момент чиновник министерства решает, что «двойная победа» — слишком рискованно и надо объединить два тендера в один. На это у них есть один день.

Агентство еще и виртуальное. В нем нет ни одного человека, который бы мог в течение дня свести два комплекта тендерной документации в один. И тем более того, кто мог бы выполнить сам подряд. Прокладка вынуждена искать реальные рабочие руки и обращается ко мне. Я соглашаюсь помочь в обмен на устную договоренность о том, что стану субподрядчиком. Через полчаса приезжаю в офис на проспекте Мира и еще через два передаю готовый документ. Меня просят отправить его на неприметный ящик на бесплатном почтовом сервере.

Общая стоимость проекта превышает рыночные расценки примерно в 12-15 раз. Я прошу 15%, рассчитывая на премию за «соучастие». Мне предлагают 6-7%. После двух дней напряженных переговоров я отказываюсь в этом участвовать. Жадность не позволяет мне смириться с арифметикой, при которой тот, кто умеет работать, получит 7%, а кто не умеет — 93%.

Через год я прочитаю в блоге у Навального, что большинство исполнителей IT-проектов, выполняющих субподряды для победителей госконтрактов, делают работу за 3–8% закупочной стоимости. Оказывается, меня оценили по верхней границе.

Еще через пару месяцев мне звонит знакомый журналист, который расследует деятельность Роснано и копается на сайте закупок компании. «Скажи, пожалуйста, «исследование сбыта нанопродукции в Новосибирской и Белгородской областях» может стоить $330 000?» Он обратился ко мне как к эксперту. За несколько месяцев до этого я уволился из крупной международной исследовательской компании.

Перед уходом я участвовал в масштабном исследовании всего российского софтверного рынка. Чтобы научиться работать с итоговым «деливераблом» — базой данных, мне пришлось поехать на тренинг в Прагу. Когда я дописал первый запрос, двухъядерный Vaio с четырьмя гигабайтами оперативки задумался на 20 минут. В базе содержались данные о продажах всех софтверных вендоров на российском рынке, начиная с гигантов вроде Microsoft, IBM и Oracle и заканчивая доходами от поддержки бесплатного Linux компании Mandriva, которую не так давно приобрел экс-министр Рейман. С детальной разбивкой по продуктам, регионам и сегментам рынка. 1 600 000 строк.

Проект длился несколько месяцев и стоил $600 000. Над ним работало 20 квалифицированных аналитиков в нескольких странах, а недостаточно квалифицированные летали учиться в Прагу и жили там в пятизвездочных отелях.

В Белгородской области нет рынка нанотехнологической продукции. В Белгороде нет пятизвездочных отелей. На рынке нанотехнологий нет десятков производителей, которые продавали бы продукцию на миллиарды долларов. Два исследования отличались принципиально. Всем, кроме стоимости.

Покупательная способность нашего государства зашкаливает. Чтобы это понять, не надо читать почту Кристины Потупчик. Не обязательно читать и деловую прессу, в которой пишут, что стоимость километра российской ветки газопровода Nordstream стоит в пять раз дороже немецкой. И что подрядчик принадлежит бывшему спарринг-партнеру Владимира Путина Аркадию Ротенбергу. Система так сильно разрослась, что рано или поздно каждый из нас сталкивается с ней лично.

Почти каждый день в эфире программы «Время» Владимир Путин генерирует случайные числа, сопрягая их с миллионами и миллиардами и рассказывая, кому и на что он их выделит. Интересно другое: если кто-то тратит очень много денег, откуда он их берет?

Пропаганда Первого канала убеждает нас, что доброе государство взимает ренту с жирующих нефтегазовых компаний и раздает деньги учителям, врачам, военным, силовикам и прочим бюджетникам. Параллельно прикормленные экономисты хвастаются тем, что у нас плоская шкала и одновременно одна из самых низких в мире ставок подоходного налога — всего 13%.

Но как только вы получили зарплату, 35% ваших реальных доходов забирает государство. Вы обнаруживаете, что кроме подоходного налога есть еще обязательные отчисления в различные фонды. Формально их платит работодатель. Фактически — работник.

Взяв зарплату, вы идете в магазин и покупаете товар, который облагается 18%-ным налогом на добавленную стоимость. НДС почти полностью переносится на покупателя. Кстати, в США НДС нет. Есть sales tax, который часто путают с НДС, и от штата к штату он варьирует от 1% до 10%.

Да, НДС взаимозачитывается. Многие компании придумывают сложные схемы, как его минимизировать. Другие ничего не придумывают и пользуются способом попроще, известным как «обнал». Важнее, что НДС оказывает косвенное негативное влияние на всю экономику. Во-первых, в виде сотен тысяч женщин в бухгалтериях компаний и налоговых органах, которые бесцельно выносят друг другу мозги, высчитывая, кто, кому и сколько должен заплатить. Во-вторых, в виде нагрузки на миллионы предпринимателей, каждому из которых при желании можно предъявить претензию, что НДС он недоплатил. Не стоит отдельно останавливаться на том, что честному бизнесу постоянно приходится проверять контрагентов, не «однодневки» ли они.

В Москве стоимость Toyota Rav4 в комплектации «Престиж» (2,4 л, 4WD, АКПП) составит $50 000. В США стоимость аналогичного автомобиля не превысит $25 000. Дело не только и не столько в жадности дилеров, сколько в таможенных пошлинах. Вы правильно поняли: государство продолжает отбирать ваши деньги. Покупая автомобиль в полтора-два раза дороже, вы платите еще один налог.

Если вам не хватает дисциплины и вы не можете скопить свой полугодовой доход, вам придется взять кредит. В России убийственно огромная ставка рефинансирования. В большинстве развитых стран она близка к нулю. У нас — 8%. Еще один способ изъять часть ваших доходов в пользу государства.

Прибавьте к этому таможенные пошлины на импорт, благодаря которым одежда, бытовая техника и электроника стоят в 1,5-2 раза дороже, чем в Европе и США.

Вы уже отдаете государству почти половину доходов, а мы даже не перешли к самому главному — недвижимости и «коррупционному налогу». Кстати, именно благодаря последнему у вас практически нет альтернативы в виде отечественных товаров, потому что именно производство легче всего этим налогом обложить.

Исследовательская компания EVANS включила Россию в пятерку мировых лидеров по недоступности жилья. Чтобы купить средний объект жилой недвижимости, в России понадобится 26 средних годовых доходов. В США — 2,7. Мазохисты могут сравнить качество объектов, но я предпочту оставить его за скобками уравнения.

Если вы хотите купить квартиру, например, в Москве, вам придется заплатить минимум $200 000. И это будет что-то страшное, старое, двухкомнатное, хоть и в пределах МКАД. На что-то более приличное вам не хватит и $500 000. За $400 000 вы можете приобрести пятиспальный дом (пятиспальный — это по-нашему минимум шестикомнатный) на Кипре, в Айа-Напе. На берегу Средиземного моря. К этому дому прилагается инфраструктура в виде отличных дорог, а также чистый воздух, свежие продукты и статистика преступности, которая почти полностью состоит из ДТП.

В России от региона к региону стоимость недвижимости падает, но уровень доходов падает еще быстрее. За свою жизнь я прошел путь от маленького провинциального городка через Санкт-Петербург в Москву, но думать о покупке квартиры начал только в столице. Впрочем, я отметаю приобретение недвижимости в Москве как крайне нерациональное. Ипотека выгодна, если стоимость покупки недвижимости и ее аренды в текущих ценах в течение 20 лет совпадают. Чтобы купить квартиру, которую можно арендовать за $2000 в месяц, вам придется отдать $40 000 стартового взноса и платить $6000 каждый месяц в течение 20 лет. За такие деньги вы сможете снимать эту квартиру 60 лет.

Человек, знакомый с элементарными законами экономики, может догадаться, что жилье недоступно, потому что его мало. Жилой фонд — отдельный позор нашей страны. По разным данным, на одного человека в России приходится от 19 до 22 кв. м жилья. В Великобритании — 55-65. В Германии — 45-50, в США — 75-80. Давайте рассмотрим, как живет среднестатистическая расширенная семья на примере «национального лидера». Если бы Владимир Путин с женой и две его взрослые дочери с мужьями были обычными жителями России, каждая пара жила бы в скромной «однушке» площадью 40 кв. м. Такие бытовые условия угрожали бы продолжению рода всенародного любимца, потому что далеко не каждая семья решится заводить ребенка в таких жилищных условиях. Есть и другой вариант: все три пары живут в большой квартире площадью 120 кв. м с высокими потолками, в центре Петербурга. Каждый день шесть взрослых людей ссорятся из-за санузла. Если бы точно такая же семья жила в США, у каждой пары был бы скромный домик или апартаменты площадью 150 кв. м, в Германии — квартира площадью 90 кв. м. Статистика указывает на то, что дочерям Владимира Путина лучше жить если не в США, то хотя бы в Германии.

Даже в Юго-Восточной Азии на одного человека приходится 21 кв. м жилья. Это самый густонаселенный регион Земли, в котором есть такие страны, как Бангладеш. Крошечный кусок земли в дельте Ганга, на котором проживает 160 млн человек — больше, чем все население России.

Мой друг-девелопер говорит, что себестоимость строительства некоторых классов жилья в Москве не превышает $1000–1200 за кв. м. Все остальное — официальные или неофициальные отчисления «городу». Мне кажется, что купить недвижимость в Москве может только чиновник (или менеджер госкорпорации), который приобрел что-то за счет бюджета на 80% дороже рынка. Только ему не жалко заплатить лишние 80%, заложенные в цену объекта. Это такая своеобразная организация взаимопомощи чиновников. «Клуб 80%». Странный кластер, внутри которого, по моей личной оценке, вращается 80% денег в нашей стране.

Самое главное, что эти деньги абсолютно бесполезны. Они хорошо подходят, чтобы купить «Ролекс», «Биркин» или «Бентли», но с помощью них совершенно невозможно улучшить образование, разработать технологию, вообще что-либо создать. Традиционная тактика «заливания деньгами» проблемного участка не приносит результатов, потому что в конце пути миллиардов должен оказаться человек, который сможет сделать работу. Руками. Хотя бы слить два ТЗ в одно.

Но с такими людьми члены «Клуба 80%» работать не умеют. Они им кажутся слишком независимыми, они мало кланяются, спорят, плохо понимают команду «сидеть». Система органически отторгает человека, способного создавать продукт. Он либо уезжает, либо сам уходит распределять бюджеты, потому что это выгоднее, либо не соглашается на 7%. Одно из удивительных свойств так называемой «элиты» — нежелание платить больше, даже когда очень нужно что-то сделать. «Я сейчас заплачу ему нормальные деньги, этот лохозавр пойдет и купит такую же цацку, как у меня. Как я буду демонстрировать ему свое превосходство?»

«Клуб 80%» плох не тем, что с помощью официальных или неофициальных методов с использованием госаппарата отнимает у граждан большую часть доходов. Есть немало стран, где граждане отдают в виде налогов половину заработанного, но в обмен получают хорошие дороги, чистую воду из под крана, больницы, школы и работающую полицию. И суд, в котором можно выиграть у государства.

Нам за эти 80% тычут в лицо АМРами с мигалками. В больнице говорят, что нас много, а она одна. И правда ведь одна, и почти ничего не зарабатывает.

Всеми вышеперечисленными затратами мы так или иначе оплачиваем госуслуги, получение которых всегда сопряжено с хамством и унижением, колоссальными неудобствами и чудовищными потерями времени. Любой проект по улучшению предоставления госуслуг приводит к тому, что в интернете пишут «б**дь!» и прикладывают скриншот очередного сайта. Кривого, косого, но зато очень дорогого.

«Клубу 80%» не нужна страна думающих и делающих людей. Та сама «сильная страна», про которую нам вещают с телеэкранов. А теперь еще и рассказывает Владимир Путин со страниц либеральных газет. Потому что думающие люди умеют как минимум пользоваться калькулятором. А элементарные подсчеты в течение двух часов превратят их в радикальных оппозиционеров и непримиримых противников Путина и Единой России.