Блеск новой Порты

О русско-турецких перспективах

Оттоманская Порта была замечательным государством. Сады. Дворцы и храмы. Крепости и рынки. Бани и фонтаны. Свежайший хлеб. Интернационализм, воплощением которого был янычарский корпус. Свобода веры. Свобода торговли.

Наука. Образование. Умеренный ислам. Военно-промышленный комплекс. Закон и порядок. Армия и флот. Вертикаль власти. Автономия провинций. Тесная связь с просвещенной Европой. Византийское наследие. Султан — повелитель правоверных. Евразийская империя, одним словом.

Несколько портили историческую картину только Персия на востоке и Россия на севере. Персидская граница в конце концов более или менее устоялась. Русская — нет. Беспокоила в XVII столетии. Отступила к Черному морю в XVIII. Дошла до Внутренней Анатолии в XIX. Едва не рухнула окончательно в начале XX, но наступил 1917 год. Оттоманская империя, правда, распалась, но Севрский договор, по которому от Турции должна была остаться полоска между двумя морями, так и не воплотился в жизнь. Ататюрк договорился с Лениным о мире без аннексий и контрибуций, и хищные пальцы Антанты, сжавшиеся на горле молодой Турецкой Республики, разжались. Заодно они разжались на горле молодой Советской республики.

Правда, Россия осталась вне соглашения Сайкса — Пико и не получила от завершения Первой мировой войны ничего. Точнее, если говорить о русско-турецком фронте, вместо контроля над проливами и расширения в Малой Азии она потеряла провинции, входившие в ее состав с 1878 года. Помимо самого факта существования Турции как страны, эти территории стали единственным утешительным призом для Анкары после превращения ее бывших арабских вилайетов в независимые государства.

Искусное лавирование между СССР и Германией, а затем СССР и США позволило турецкому руководству благополучно пережить Вторую мировую и — в качестве члена НАТО — холодную войну. Правда, Турцию так и не приняли в состав ЕС. Однако сегодня это ей уже не очень-то и нужно. На дворе XXI век. Советский Союз распался. Соединенные Штаты — последняя сверхдержава планеты — ослабли в обреченной на провал попытке вести войну с исламскими радикалами на множестве фронтов. Европа охвачена экономическим кризисом и деградирует. Мир возвращается к состоянию, при котором Китай и Индия, Корея и Япония, Персия и страны Юго-Восточной Азии были куда более значимыми игроками, чем на протяжении последних двухсот лет. Это новый мир, в нем на ведущие роли претендуют не только бывшие империи, но и Латинская Америка, Австралия, ЮАР, Канада. И уж совершенно точно — Турция.

Атака на Израиль
Расширяя сферу турецкого внешнеполитического влияния за счет ослабления традиционных соперников, реагируя на малейшие изменения ситуации, лишая внутренних противников любых шансов на реванш, действующий премьер-министр этой страны Реджеп Тайип Эрдоган создает новую Оттоманскую Порту. Сегодня ему нужен суннитский исламский мир, главной военно-политической силой которого она становится, а не Запад, который и так от него никуда не денется. Именно поэтому союз с Израилем, заключенный его светскими предшественниками, для него обуза, и этот союз он последовательно и демонстративно разрывает. Выгода от его противостояния с Израилем очевидна: идет зачистка турецкого политического поля от соперников исламистов, в первую очередь генералитета, связанного с Иеру салимом. Генералы отправляются в отставку или в тюрьму в массовом порядке. На их место приходит новое поколение — люди Эрдогана.

Атакуя еврейское государство, он нейтрализовал политических противников внутри страны, привлек союзников в лице ваххабитских аравийских монархий и ослабил светских конкурентов своей «группы поддержки» — консервативного торгово-промышленного истеблишмента Внутренней Анатолии. Именно поэтому он и поддерживающие его в правящем триумвирате президент Гюль и министр иностранных дел Давутоглу разыграли кризис в отношениях Анкары и Иерусалима, спровоцировав прошлогоднее столкновение вокруг «Флотилии свободы», снизив до минимума уровень дипломатических отношений и поддержав разгром израильского посольства в Каире. Помимо прочего, именно поддержка Турции позволила саудовскому руководству в лице принца Турки бин-Фейсала, бывшего руководителя спецслужб королевства и куратора «Аль-Каиды», выступить в отношении Соединенных Штатов с беспрецедентным ультиматумом, потребовав от Вашингтона дистанцироваться от Иерусалима в ООН. При этом вне зависимости от воинственной риторики турецкого руководства шансы на прямое военное столкновение Турции с Израилем минимальны. Даже если конфликт по инициативе турецкой стороны состоится, он, скорее всего, ограничится противостоянием в водах Средиземного моря у границы с Газой или между Израилем и Кипром, если эти страны начнут эксплуатацию газовых месторождений на своем шельфе.

Набирая силу
Турции Ататюрка больше нет — есть Турция Эрдогана. Исламскую революцию в этой стране 12 сентября 2010 года мало кто заметил, но референдум по изменению конституции был именно ею. Правящая в Турции Партия справедливости и развития — исламская партия. Будет она радикализироваться или нет, в любом случае политический ислам в Турции будет доминирующей силой на протяжении длительного времени. В военном плане у этой страны впереди почти неизбежное столкновение шиитского и суннитского имперских проектов. Иран с его сателлитами и союзниками, формируя региональную сверхдержаву, име ет все шансы получить как минимум равного ему по силе соперника в лице военно-политического блока, который на наших глазах создают страны Залива и Турция. За Турцией в случае столкновения с Ираном, вне зависимости от того, произойдет оно в Ираке, Сирии или Ливане, — НАТО. За Саудовской Аравией и Катаром — монархии ССАГПЗ, бывшие арабские светские автократии, Иордания и Марокко, а в случае крайней необходимости и Пакистан с его ядерными арсеналами. Единственная проблема Эрдогана в том, что он иногда чересчур торопится и всегда слишком горячится, однако этот недостаток он компенсирует умением извлекать выгоду из изменения конъюнктуры. Еще вчера установление безвизового режима с Ливией и Сирией, не говоря уже о партнерских отношениях с Ираном, были высшими приоритетами для Анкары, а ситуация с разделом сфер влияния в Ираке в преддверии ухода оттуда американской армии вообще напоминала ирано-турецкий вариант пакта Молотова — Риббентропа. Сегодня Турция участвует в свержении Каддафи и вот-вот приступит в одном ряду с Саудовской Аравией и Катаром к разделу африканского наследства Триполи — перспективных экономических проектов. Готовится к «зачистке» Асада в Дамаске. Да и в ее отношениях с Тегераном, похоже, медовый месяц позади.

Эрдогана легко понять. Фрондируя в отношении США, он ничем не рискует: размещение на турецкой территории системы коллективной ПРО, включая радар, контролирующий Иран и Закавказье, вдобавок к базе Инджирлик и складам, на которых размещено американское ядерное оружие, превращает его в ключевого союзника Белого дома в исламском мире. НАТО Турция нужна не меньше, чем блок нужен Турции. Об этом свидетельствует то, что на протяжении десятилетий ни конфликт с Грецией, ни оккупация Северного Кипра не привели к осложнению ее положения в альянсе. Турция дистанцируется от ЕС, но, перестав проситься в его состав, отнюдь не изолируется от Европы. Турецкая экономика чувствует себя лучше, чем европейская, турецкая армия сильнее, чем большинство европейских, турецкое руководство превосходно знает чего хочет, и делает это — в отличие от европейских лидеров. Достаточно проследить, что Эрдоган говорил во время своего визита в Германию, обращаясь к турецкой общине этой страны, и как он осложнил положение Франции в ходе операции в Ливии и переговоров о создании Средиземноморского союза, чтобы понять, насколько агрессивной стала европейская политика Анкары.

Никто из соседей, за исключением России и Ирана, не представляет для Турции даже теоретической угрозы. Для ослабленной Грузии жизненно необходимо функционирование трубопровода Баку — Тбилиси — Джейхан. Армения балансирует между Ираном, Россией, США, ЕС (в первую очередь Францией) и арабским миром. Азербайджан, опираясь на ЕС, США и Россию, сохраняет нейтралитет, прекрасно отдавая себе отчет в том, чем для него могут кончиться усилия Ирана и Турции по втягиванию его в их внешнюю политику. Единственная серьезная проблема Турции — курды, чьи земли разделены между турками, Ираном, Сирией и Ираком. Но сколько бы иракский Курдистан ни демонстрировал свою независимость, это не мешает турецкой армии проводить на его территории военные операции против базирующихся там боевиков РПК, тем более что именно Турция обеспечивает две трети инвестиций в экономику этого региона. Что же касается самой Турции, на ее территории курды по-прежнему не признаются в качестве национального меньшинства и в отношении них действуют драконовские запретительные меры, включая запрет на использование курдского языка и алфавита. Это особенно показательно на фоне рассуждений Эрдогана о притеснении Израилем арабов и жесткой реакции Анкары в отношении контртеррористических операций Иерусалима в Газе, на Синае и в Южном Ливане.

В поисках утраченного
Сегодняшние отношения России с Турцией можно полагать не просто хорошими — они идеальны. Визиты на высшем уровне. Активно работающая межправительственная комиссия. Безвизовый режим. Роль Москвы как крупнейшего торгового партнера и главного поставщика энергоносителей для Турции. Статус Анкары как одного из крупнейших торговых партнеров России. Прочные позиции турецких компаний на российском рынке. Устойчивая репутация Турции как «всероссийской здравницы», тем более что конкурировавший с ней за отечественных туристов Египет после «арабской весны» выбыл из соревнования. Да и проект строительства атомной электростанции в Аккую может связать обе страны не менее прочно, чем «Голубой поток». Правда идиллию сильно портит то, что возводить АЭС придется на российские деньги, а окупаться она будет десятилетия. Неуступчивость турецких партнеров России в отношении «Южного потока». Успешные попытки реализации проектов транзита углеводородов через турецкую территорию в страны ЕС, которые прямо противоречат российским интересам. Умение отказываться от достигнутых договоренностей и пересматривать уже подписанные соглашения, когда на них еще не высохли чернила. Отсутствие готовности идти на компромиссы даже в проектах, необходимых Турции больше, чем России. Стремление закрепить турецкое влияние в тюркских регионах нашей страны — до Якутии включительно — и на Северном Кавказе. Попытки распространения среди российских мусульман турецкой версии «мягкого ислама», в том числе через движение «Нурджулар».

Как бы то ни было, слабая разделенная Турция осталась в прошлом, и не стоит забывать, что весь наш причерноморский и приазовский юг — это бывшая Турция. Что перевес турецкой армии и флота над российскими в этом регионе — абсолютный. Что демография, экономика и геополитика работают на Турцию и против России. Что именно нынешние союзники Турции, арабские монархии Залива, отношения с которыми у России сегодня не хуже, чем с Турцией, организовывали против нас джихад в Афганистане и Чечне. Что множество влиятельных людей в этих странах не только враги Ирана и Израиля, но на протяжении десятилетий полагали нас своим врагом. Что именно их люди убили десятки тысяч наших солдат и организовали множество терактов — и на Кавказе, и в Москве. Что если им удастся внедрить свой вариант радикального ислама в Поволжье, на Северном Кавказе и в крупных городах России, как это было в свое время сделано в ЕС и США, — это будет означать возникновение радикальных мусульманских общин, ориентированных на борьбу с соседями и государственной властью. Повторим: Сочи, Анапа и Геленджик для команды Эрдогана — бывшая Турция. Равно как Сирия, Ливан, Ирак, Израиль, Йемен, Ливия, Тунис или Египет. Покончат с ними — примутся за нас. Не сразу, но обязательно. Плакать по нам никто не будет, и Запад в последнюю очередь.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока

[www.odnako.org]