...надо всё целиком воспринимать.

Ну да ладно. Выкушу чуть-чуть для измученных нарзаном....

Всё равно придётся «исторической науке» каким - то образом объяснить, почему Терещенко набрав на Царёве почти 30000 монет, не нашел в них «практически ничего нового и достойного внимания», а в более чем в 4 разе меньшем по объёму опубликованном в 2010 г. комплексе - полно интересного и достаточно нового? Если «безметаллоискательные» сборы с поверхности (даже пёс сними с археологическими раскопками с просеиванием земли через «решето») не давали столько нового, то логично предположить, что всё новое сосредоточено на штык глубины, никогда не доходя до поверхности? (Средняя глубина обнаружения массовыми аппаратами даже удачно лежащей орды не превышает половины штыка, или чуть более; слои на городищах снимали лишь на микроскопических участках.) Если нумизматы и историки 19 и всего 20 века, имея в своём распоряжении и папиросную бумагу с карандашами, и штемпельный анализ, как метод, не утверждали, что «применение маточников, вероятно, налицо», то они делали это умышленно? Или просто современные исследователи намного внимательнее? Или компьютерное совмещение изображений принципиально разнится от совмещения изображений на папиросной бумаге? От «битые тем же штемпелем» до маточников – дистанция громадная, и до 21 века её никто не преодолел. Почему? Археологические раскопки должны таки с неизбежностью повлечь обнаружение новых неизданных типов монет (в количестве никак не меньшем, чем опубликовано «краеведами») в сопоставимых тиражах? Или это наукой не предусмотрено? Или, может быть, таковое предположение, о наличие в земле, неизданных до этого группой лиц, новых монетных типов, нелогично? Пошелестите страницами археологических отчётов по городищам орды после 97 года. Как я и предсказывал, «правота «разных публикаторов» потихоньку обнаруживается» (о том, что количественные пропорции серебра к меди «несколько» иные - это само собой), но, ни 2, ни 3, ни сколь угодно много штыков вниз, не приносят массы неопубликованного! Всё новое уже опубликовано! Всё открыто! А уж о тиражах опубликованных редкостей, находящихся у народа на руках я вообще молчу! Конечно, обнародование моих соображений может повлечь (и, скорее всего, повлечёт, я не первый год живу) «обнаружение» необходимого «учёными», но всё это будет после (ПОСЛЕ), того как общественность ознакомится с этим моим опусом. Любой исследователь, который заинтересуется этим вопросом в будущем, обнаружит, что на момент обнародования сусликовых мыслей в феврале 12 г., ни в одном из изданных источников нет ничего, чем можно было бы объяснить «проблему первого штыка»!
(Суть «большой публикаторской» проблемы в том, что всё «новое» массово лежит в пределах одного штыка, не доходя до поверхности, не уходя в глубину, вне зависимости от такой ерунды, как толщина культурного слоя; добавочно,- первый штык донельзя насыщен серебром по отношению к меди, причём в первом штыке, вне зависимости от стратиграфии объекта, в достаточно правдоподобных соотношениях встречаются 13 (почти никогда) – 14(завались, но смуты чуть - чуть)- 15(маловато, но больше 13) )
Но, если приход в нумизматику пары(?) – тройки (?) человек влечёт за собой революционные события, то почему сами герои никогда не привлекают внимания науки? Разве не является научным «нумизматический» вопрос «а откуда, собственно, деньги»?....

И ещё кус:

Случай с публикацией «осетров» напротив, не относится к категории сложных. Напротив, здесь все мотивы налицо.
(Как только я написал «налицо», навёл на меня Господь глубокий и внезапный сон, и приснилось мне, что Вера Павловна засыпает, и снится Вере Павловне сон. Поле, и по полю ходит профессор Мориарти и разговаривает сам с собой: «Почему из одной земли родится древняя греция, а из другой, такой же грязи, можно сказать реальной грязи, родятся артефакты полукочевого образа хозяйствования? Перейти бы на другую поляну, здесь движенья нет, а отсутствие движенья не сулит материальной выгоды. Вот что мы имеем из этой грязи? Цветы, нон-олет по-латыне, самый массовый продукт. Ещё странное фараоново имя, да изобильные псевдогеральдические тератоморфы. Нет, не потянется к этому народ, не потянется, скучно ему это. Дёшево, массово, ширпотребно, требует обрядового очищения и трудозатрат. А время сейчас переходное, начало века не за горами, нужно деньги делать. Но, на то ведь я и самый блестящий ум Европы, возглавляющий к тому же все силы ада, чтобы имя «Джеймс» приносило доход. Нужно написать книгу, и не о биноме Ньютона, как в прошлый раз, а о самом ходовом звонкомэквиваленте. Чем крупнее ложь, тем труднее её распознать. Издателя нужно найти среди своих, среди грамотных своих, чтобы с авторитетом среди яйцеголовых. Смысла покупать что либо неординарное, а тем более искать его незнамо где, нет. Нужно брать на заготовки всё подряд по цене металлолома. Тогда не придётся, если притащат по случаю, покупать своё же грамотно потерянное втридорога, снижать рентабельность производства. Так и буду говорить, мол, редкое у меня уже есть, я ведь его сам в книжке пишу, а рядовое – за бесценок. Пускай закрепится в массовом сознании как рациональный подход. А что как принесет с какой-нибудь «тмутараканской родины колобка» какого-нибудь Ивана Родства Непомнящего? И что, как он тоже, силы ада представляет? А что как у него тоже серы на патину хватает? А что, как у него и кузня и меднолитейные приспособления, всё прямо в домовладении? Нет, вообще всё - только за бесценок, для страховки. Стоп! Нужно ведь и образцы грамотно распространить, чтобы ищущий был наверняка обрящущим. Мало культуры в землях наших, тонок слой. А как узнать где потолще? А то вдруг яйцеголовые копать начнут, а оно по расположению ниже нижнего предела культурности? Выбьется за пределы и всё испортит. Может где возле реки обнажения эротические какие увижу, приемлемой толщины культурности? Поищем. Ой, кажись, ногу натёр, ну точно – вот она, водянка проклятущая! И в походы со товарищи нужно ходить, не отрываться от людей, показывать мастерство, чтобы видели, каков я в поиске счастья. Походы, конечно, я на нет сведу, но попозже. Мол, всё уже было охладел. Поверят, пипл, он всё хавает, а то, что им самим не надоедает бродить по буеракам, им в глаза не бросится, не сообразят, что люди так быстро, как я, не меняются, и уж начал ходить – так это до глубокой старости. Для страховки в кармане нужное количество материала несомненного держать, а то не дай Бог, дотумкают, что мастерство регулярной практики требует, а у меня и времени свободного нет на полевые сборы, и желания. А если потом обнаружится, что всё очень похожее, вплоть до неразличения сходное? Выкрутимся! Свой яйцеголовый двинет теорию. Обоснует всё по науке. Назовём её теорией одного отца. Нет, теорией одной матери, точняково маматочной, или точняковомамочковой, или точняковоматкочниковой. Там видно будет, сориентируемся». И, при этих словах Мориарти, содрогнулась Вера Павловна, проснулась, и я вместе с ней, а то не комильфо – женщина не спит, а я бездействую.)