«СП»: - Олег Валерианович, что станет в ближайшие годы с российскими театрами? Серьёзные конфликты сотрясли театр на Таганке, театры имени Вахтангова, Станиславского и Маяковского… Останутся ли в стране репертуарные театры?

- В театральной жизни уже наступил переломный момент. Когда-то я задал подобный вопрос великому режиссёру Георгию Александровичу Товстоногову. Он ответил: «Советский театр настолько попал в кабалу к разным правилам и в идеологические шоры, что постепенно рухнет.

При нашем огромном желании сохранить его, останутся два-три-четыре-пять театров, которые будут поддерживаться правительством. Останется преимущественно антреприза. Самая разнообразная, в которой будут и отвратительные черты, и замечательные черты. И так будет долгое время, пока, наконец, как протест против безобразия антрепризы, не придёт новый Станиславский и не построит свой новый Московский художественный театр».

Сегодня, спустя 30 лет после того разговора, я вижу, что он был абсолютно прав! Процесс происходит именно такой. Хорошо это или плохо, я не знаю.

Приехав в Испанию, я решил пойти в испанский театр, чтобы насладиться зрелищем плаща и шпаги. Посмотреть драмы Кальдерона, Лопе де Вега… Выяснилось, что в Испании нет ни одного драматического театра. Просто ни одного!

Но это и в других странах! В Соединённых Штатах Америки… О, да, там в Нью-Йорке есть театральные мили, так называемые. Но это не театры – это театральные площадки, которые сдаются в аренду коллективам, решившим поставить тот или иной спектакль. Сегодня-завтра там идёт «Вишнёвый сад», а когда на него перестают ходить, площадка пустеет и сдаётся другим коллективам.

И в этом случае не знаю, плохо это или хорошо. Смотрите: сегодня ни один режиссёр не хочет иметь собственный театр. Им гораздо выгоднее бегать по разным театрам и за большие деньги ставить спектакли. И не нести ответственности за коллектив, за здание, за театральную идеологию, за направление… Они не ломают голову, просто зарабатывают деньги.

И, видимо, в этом есть свой резон. Потребность в театре-трибуне, театре-кафедре, которым всегда был российский театр, в обществе ослабла.

Например, в частном театре в Москве, которым руководит Трушкин, безумным успехом пользуется развлекательный спектакль «Ужин с дураком». 14 лет подряд идёт этот спектакль, ни одного свободного места в зале нет.

Одновременно он поставил хороший спектакль по великой пьесе Артура Беллера «Цена». Для того, чтобы набрать полный зал, нужно продавать билеты в течение двух-трёх месяцев. Не потому, что этот спектакль плохой, просто не смешно. А люди хотят смеяться!

«СП»: - Следовательно, интеллектуальный уровень россиян снижается?

- Называйте это как хотите. Потребности иные. Люди желают отдохнуть, и не хотят ни о чём задумываться. Как зенитовские болельщики: «Мы болеем за «Зенит»! Нам всё по барабану!» По ба-ра-бану! Вот таков нынешний зритель. Я думаю, это продиктовано определёнными условиями, в которых мы живём.

Пройдёт время, условия изменятся, и театр опять завоюет те позиции, на которых стоял всегда!

«СП»: - Олег Валерианович, как будет развиваться российское кино? Оно продолжит ориентироваться только на молодого зрителя, как происходит сейчас?

- Я не очень понимаю: что значит – ориентировано на кого-то! Кино ориентировано на зрителя… Не важно, старый он или молодой.

У нас огромное количество великих фильмов! Ни одной стране не снилось! У нас громадное количество блистательных режиссёров! Но их фильмы не хотят смотреть! Пустые залы.

«СП»: - Но некоторые фильмы проходят с аншлагом.

- С аншлагом проходит американский ширпотреб. Фильмы, которые американцы снимают для стран третьего мира. Наш зритель превращается в идиота, жующего поп-корн и желающего, чтобы его щекотали пониже живота! Они болеют за «Зенит»…