Русская постсоветская национальная идея.

С распадом СССР у России, казалось бы, появилась возможность начать свою историю с чистого листа и воплотить в жизнь все те идеи, которые вынашивала нация. Чтобы выяснить, какие эти идеи, необходим небольшой ретроспективный анализ, начиная с середины 80-х годов, когда все надежды были связаны с новым генсеком партии Горбачёвым, начавшим перестройку, главной целью которой было построение социализма с человеческим лицом.

Основной идеей, легшей в основу всего перестроечного периода, провозглашена необходимость возврата к «истинным» ленинским заветам, т.е. появилась потребность ревизии идеологического аппарата и как следствие - политического фундамента всей страны.

Интеллигенция успешно справилась с заказом сверху, представив Ленина в качестве великого, доброго и честного деятеля, оставившего нации ключи от двери в прекрасное будущее, но спрятанные кровожадными сталинистами в сейфах ГПУ-КГБ, чтобы удовлетворить свои садистские наклонности. И уже к концу 1985 года нация жила во власти следующих мифов:

1. Идеологическая машина, созданная в предшествующие годы, базируется на фундаменте лжи и сокрытия истины.
2. Обладателем самого верного учения на планете был и остаётся Ленин, поэтому необходимо заново изучить его наследство – там есть ответы на все вопросы прошлого, настоящего и будущего.

Решение последней задачи невозможно было без послаблений для СМИ, чтобы вновь открываемая «ленинская правда» как можно быстрей доходила до страждущих масс. Это мы сейчас уже понимаем, насколько наивными и безрассудными были действия команды Горбачёва, но мы должны также отдавать себе отчёт в том, что горбачёвские инициативы нашли широкую народную поддержку, что породило иллюзию возникновения национальной идеи, имевшей не только чисто тактические задачи, но и, как довольно быстро показало время, ошибочность основных её положений.

Вместе с «переосмысленной» ленинианой в СМИ стали просачиваться не только другие точки зрения, но и документальные свидетельства, включая мемуары тех, кто пережил не самые светлые страницы советского периода. Довольно быстро русская интеллигенция переориентировалась с лакировки образа Ильича на введение в оборот материалов разоблачительного характера, буквально хлынувших с полок Главлита. Шок был настолько сильным, что миф №2 довольно быстро испарился без следа. Расшатывание мифа о свободе, равенстве и братстве ещё больше подтолкнуло структурирование национального самосознания населения СССР, и привело, как известно, к возникновению нескольких этнических конфликтов, перераставших зачастую в вооруженные столкновения.

Падение цены на нефть и ряд популистских законов привели к жесточайшему экономическому кризису в СССР. Из магазинов исчезли товары и продукты питания, появились карточки. Всё это как нельзя лучше сработало на окончательное формирование мифа №3:

3. Наши беды идут от всех, кто не относится к титульной нации, поэтому выход надо искать только в национальном возрождении и обособлении.

Пару слов надо сказать о том, что мифы подобные №3 появляются вполне естественным образом, поскольку отражают реликтовое инстинктивное поведение родоплеменного социума, предотвращающее смешивание с другими видами фауны и способствующее в конечном итоге выживанию самого вида. Наиболее примитивная разновидность такого социального поведения – стадный инстинкт.

Сочетание мифов №1 и №3 привело к возникновению центробежных сил, разорвавших СССР в точности по тем национальным границам, которые формальности ради были нарисованы большевиками.

Первоначальный этап очередного строительства русской нации сопровождался безудержной эйфорией – голиаф (СССР) повержен и казалось, что всю остальную работу проделает невидимая рука рынка.

Однако меня в тот период не покидали тревожные ощущения, поскольку, чтобы не свалиться в политическую и гражданскую войну, необходимо было немедленно указом президента запретить деятельность всех партий коммунистического толка и принять закон о люстрации. Этого сделано не было, поэтому последующие события развивались в контексте противоборства консерваторов и либералов.

На стороне первых выступала сохранившаяся отлаженная структура - КПРФ, огромный кадровый потенциал, экономическая поддержка от так называемых «красных директоров» и структур, созданных на средства бывшего КПСС.

А какой фундамент был у новой правящей команды? Никакого, кроме публики, пребывающей в восторженном состоянии духа и не успевшей ещё окунуться в рыночную стихию. Однако всё нарастающий экономический хаос привёл к тому, что электорат Ельцина стал сокращаться подобно шагреневой коже. При этом надо отметить, что руководство страны НАМЕРЕННО отказалось от формулировки национальной идеи, заменив её пространными рассуждениями о приверженности демократическим ценностям. Таким образом, дискурс вокруг национальной идеи вышел из политической сферы, став фактически средством выражения интересов различных социальных групп населения.

Правительство Ельцина, столкнувшись с одной стороны с мощным противодействием консервативных и прежде всего прокоммунистических сил, а с другой - разочарованием бывших своих сторонников, вынуждено было так или иначе искать поддержку как внутри страны, так и за её рубежами. Поддержка Запада, ставившего своей целью недопущение реставрации в России коммунистического режима, не заставила себя ждать. Базис внутренней поддержки команде Ельцина пришлось создавать заново, и здесь основная ставка была сделана на формирование коммерческих структур, связанных с президентом и его окружением некими неформальными отношениями.

Была ли у Ельцина альтернатива? Конечно, была, но с учётом той ошибки (сознательной или нет – отдельная тема), касающейся запрета КПРФ, вопрос стоял иначе: была ли у Ельцина альтернатива, чтобы сохранить власть?

В первом случае он должен был пойти на выборы, чтобы демократическим путём передать власть в другие руки – скорей всего КПРФ. Для решения вопроса во второй редакции Ельцин сделал то, что и должен был сделать, ощущая, кроме того, содействие Запада, закрывавшего глаза на антидемократические и даже чисто коррупционные действия Ельцина. Дело дошло до того, что «демократические» юристы продавили закон о выборах, который значительно упрощал технологию их фальсификации.

Кризис 1993 года ускорил события, и в середине 90-х годов верхушка власти России оформилась в виде клана, объединявшего финансово-промышленные круги и представителей политической элиты. Проверка на «прочность» в ходе выборов 1996 года показала его эффективность и жизнеспособность, что ещё больше уверовала Ельцина в правильности выбора тактики и стратегии, поэтому 1996 год служит отправной точкой в формировании тенденции, ставшей в правление Путина доминирующей национальной идеей – Россия выбрала модель корпорации-государства.

Позволю себе пространную цитату:

«Корпорация-государство — это такой административно-экономический комплекс, который, будучи хотя бы формально госаппаратом, играет самостоятельную и определяющую роль в данной стране; который в то же время ставит политико-экономические национальные интересы этой страны в зависимость от экономических аппаратно-ведомственных (корпоративных) или, по крайней мере, рассматривает первые сквозь призму вторых; который приватизировал в своих интересах характерные для государства как для института властные функции (приватизация власти-насилия) и в то же время отказался от выполнения большей части характерных для государства социальных обязательств и функций (или резко сократил их). Корпорация-государство в его идеально завершённой (идеально типической, как мог бы сказать М. Вебер) виде есть десоциализированное (вплоть до а-социальности) и денационализированное (приватизированное) рыночно-репрессивное государство, которое при дальнейшей эволюции через несколько десятков лет вообще может полностью сбросить государственные характеристики, перестанет быть государством и превратится в жёстко иерархизированную патримонию на клановой основе. Внутренний принцип организации корпорация-государство — клан; именно клан, а не физический индивид, как в нации-государстве, есть базовая социальная единица корпорации-государства: индивиды "здесь не ходят".

Если задачей нации-государства, адекватного индустриальной эпохи массовых обществ было включение в политико-экономический процесс на своей территории практически всего населения, то задача корпорации-государства — включение только экономически прибыльной части населения (способной создать прибавочный продукт и обеспечить спрос, т.е. быть потребителем — объектом вторичной эксплуатации) и исключения в той или иной форме всего остального. Корпорация-государство объективно есть снятие противоречия между нацией-государством и ТНК в ущерб нации (количественно и качественно) и на пользу административно (репрессивно) рыночному сегменту государства и ТНК. Это "снятие" намного более адекватно глобализации, чем нация-государство: во-первых, оно более конкурентоспособно с точки зрения капиталистов (или их функциональных эквивалентов) — не тратится на социальные и политические нужды; во-вторых, способно эффективно действовать во внелегальной, внеправовой зоне (то, что премьер-министр Франции начала 1990-х годов Эдуар Баладюр назвал la zone du nondroit). Корпорация-государство в своём нормальном функционировании стирает или как минимум превращает в пунктир границу между легальным и криминальным, правовым и организованно-беспредельным. И это тоже соответствует глобальной экономике, которая в значительной степени есть криминальная экономика».

Ядром российской модели корпорации-государства служит нефтегазовый комплекс, бывшим наиболее ликвидной и доходной частью экономики почившего СССР, а в период роста мировых цен на энергоносители превратившимся в золотую жилу для правящего клана. К основным выразителям идеи корпорации-государства следует отнести государственно-бюрократический аппарат ("государство - частная собственность чиновников") и бизнес-элиту, сросшуюся с властью или имеющую немалую выгоду от близости к ней.

Для иллюстрации характера деятельности «корпорации-государства Россия» (КГР) приведу пример с Газпромом. Российские потребители газа обязаны заранее определиться с объёмом необходимого им газа и каждый месяц производить 100-процентную его предоплату. Если вдруг газ окажется лишним, то с ним ничего нельзя сделать – проще сжечь впустую, поскольку деньги за него Газпром не возвращает. Неиспользованный и оплаченный потребителями газ Газпром использует по собственному усмотрению – как правило, перепродает. А если газа по каким-то причинам не хватает, то он в лучшем случае (!) докупается по цене с коэффициентом 2-3. В худшем – отказывают вообще. Поэтому потребители, как правило, страхуются и заказывают (и оплачивают!) газ с излишком.

Потребитель газа не имеет возможности заключить договор с другими добывающими компаниями, поскольку все трубы находятся в распоряжении того же Газпрома. Если, к примеру, нефтедобывающая компания предлагает Газпрому попутный газ, то за него предлагаются такие деньги, за которые его дешевле сжечь. Его и сжигают, поскольку для Газпрома он – ненужный конкурент.

В других странах Газпром действует намного либеральней – достаточно сравнить с условиями обнародованного контракта между Нафтогазом и Газпромом.

Или пример из сегодняшнего выступления Путина, когда его спросили о причинах искоренения в России авиационной промышленности, на что он ответил саркастической фразой – «так там ведь всё советское»! В ней всё: лишенное лицемерного пафоса отношение к прошлому своей страны (проскальзывает уже не в первый раз) и российской промышленности, которая гордится тем, что никак не может выпустить среднемагистральный SuperJet-100, хотя он уже 2 года как должен летать. Причём отечественного в этом самолёте - один лишь корпус…

Путин похоже вообще не в курсе, что советское авиастроение ещё не так давно было одним из самых передовых в мире, и советские летательные аппараты до сих пор обладают непревзойдёнными характеристиками. Может есть у кого возможность послать ему ссылку на этот выпуск программы «Авиаторы»:



Можно привести ещё множество примеров, показывающих отношение КГР как к населению, так и всей РФ, хотя они постоянно на слуху и всякий, у кого имеются глаза и уши, в состоянии их фиксировать и подвергать анализу.

Не будем, однако, забывать, что в народых массах продолжалось развитие национальной идеи, являвшееся частью общественно-политической жизни страны. Будучи стихийной и зачастую довольно маргинализированной, русская мысль, тем не менее, развивалась в традиционных - с точки зрения исторического контекста - направлениях: западничество и славянофильство.

Во времена Путина западничество фактически поставлено вне закона. Выразителям западных либреально-демократических идей практически закрыт доступ в центральные СМИ, и за ними сохранён неопасный для КГР охват населения страны. Это не могло не сказаться на настроении славянофилов, почувствовавших в лидерах КГР родственную душу.

Влияние западничества сведено практически к нулю, поэтому имеет смысл рассматривать славянофильство как второе по значимости движение современной русской мысли. В нём можно выделить несколько основных течений:

1. экстремистское, взявшее на вооружение миф №3;
2. экстремистско-консервативное течение, находящееся в оппозиции к режиму;
3. умеренные и неопределившиеся, частично поддерживающие действия правящего клана;
4. «футбольные болельщики» - те, кого интересует лишь результат поединка «мы-они»;
5. адепты КГР.

При этом возникает дилемма, связанная с привычным для славянофилов использовании термина «патриот». Патриот – это защитник интересов Отечества. Но является ли сторонник КГР патриотом? Стоит ли акцентировать внимание на том, что КГР – это часть наднационального криминального проамериканского «холдинга», питающегося подконтрольными национальными образованиями?.. Поэтому его адепты автоматически присоединяются к сторонникам радикального течения в западничестве с его единственным императивом - западные либерально-демократические ценности превыше национальных. Понимают ли это те, кто с ветреной лёгкостью причисляют себя к «патриотам», подразумевая безусловное одобрение деятельности КГР?..

Дальнейшее развитие русской национальной идеи всецело зависит от успешности проекта КГР. Но уже сейчас ясно, что интересы РФ приносятся в жертву аппетитам КГР, поскольку всё, что хорошо для РФ, плохо для КГР и наоборот. Это противоречие будет проявляться с всё большей очевидностью, и влиять на умонастроения граждан, действительно озабоченных судьбой своего Отечества.

© 2009