Западня

Московский Комсомолец № 25934 от 10 мая 2012 г.

С Болотной уйти было нельзя

Автор этих строк — слева.

Мы шли по Якиманке, а власть летала над нами на вертолётах. Мы стояли на Болотной, а власть летала над нами на вертолётах. Мы видели тех, кто рядом, а власть (сверху) видела всё.

Пусть покажет всем отснятое кино, и всё станет ясно.

Сейчас говорят: мол, какой-то оппозиционер хотел устроить побоище. Что значит «хотел»? Кто прочёл эти мысли? Зачем читать мысли, когда можно рассматривать факты?

Принципиальная разница между февральским и майским митингами на Болотной проста и убийственна. 4 февраля с Болотной можно было уйти в любой момент в любую сторону. 6 мая с Болотной уйти было нельзя.

В феврале любой человек, который замёрз или которому надоело слушать ораторов, мог через сквер, через Большой каменный мост уйти к метро («Боровицкая», «Библиотека им. Ленина» и пр.).

6 мая вся Болотная была окружена высокими барьерами, а за барьерами плечом к плечу — омоновцы.

Я подошёл, спросил:

— Можно я уйду?

— Нет.

Они видели, что я один, что не молод, что безоружен и трезв. Это не толпа, которая пытается смять ограждение. Это не хулиганы, которые чем-то кидаются. Это один спокойный вежливый человек. Уж не знаю, какими инструкциями ОМОНу внушили, что даже безоружный одиночка опасен для Кремля.

— А если человеку плохо и он хочет уйти?

— Назад. По Якиманке.

Это означало, что уходить надо против движения огромного потока людей, которые поворачивали с Якиманки на Болотную. А поворот этот был омоновцами стиснут до предела. В феврале могло поворачивать разом хоть 40 человек со всеми своими транспарантами. А накануне инаугурации нам оставили узкий проход, где и втроём тесно. Попробуй пройти назад. Всё равно что в час пик войти в вагон метро в тот момент, когда из него вываливается толпа.

Вот и судите, кто провокатор. Если власть не даёт людям спокойно уйти, то чего она добивается?

...И, конечно, незабываемое, невероятное зрелище. Когда на повороте к Болотной люди за головами ОМОНа видели вдали Большой каменный мост, у всех глаза на лоб. Там стояло войско. Не цепь ОМОНа хоть бы и в три ряда, а огромная масса, сверкающая шлемами и щитами.

Никогда в жизни мы такого не видали. Мы такое видали только в кино. «Александр Невский», сверкающие шлемами и щитами псы-рыцари; огромная масса жестоких врагов. Но мы победили.

А тут, само собой, были не враги. Но и не друзья, прямо скажем. Это войско — материализовавшийся страх Кремля. И этот безумный страх подтвердился на следующий день, когда людей убрали с улиц и всенародноизбранный ехал, как по пустыне.