Максим Трудолюбов: Зачем администрации забор
[www.vedomosti.ru]
Администрация президента решила крепить оборону. В самом центре Москвы, вокруг нескольких кварталов между Ильинкой и Варваркой, возводится забор. Государственные охранники дают разные объяснения. Среди аргументов есть профессиональные — охрана государственной тайны, а есть эстетические: вместо того чтобы заново строить китайгородскую стену, решено выставить «ажурную металлическую ограду, выполненную в традиционной для центра столицы стилистике второй половины XIX в.».

Возможно, охранники и правда верят, что изгородь может быть настоящей защитой от утечки государственной тайны. Но ясно же, что решетка не сможет защитить подопечных ФСО ни от серьезного нападения, ни в целом от враждебного и непредсказуемого мира. Есть в мире силы, способные преодолеть любой забор, например интернет и крепкие человеческие чувства. Но несмотря на доводы разума, ограда по-прежнему высоко ценится в России, и новый забор в центре города это доказывает.

Интересно, что именно сейчас возник этот забор — не после очередного теракта, например. Он строится накануне выборов, и это совпадение напоминает о том, в каких отношениях находятся в России политический класс и все остальное общество. Сейчас, после стольких лет почти мирного сожительства с народом, обитатели канцелярий на Старой площади решили выделить для себя еще немного пространства, в которое не было бы публичного доступа.

Забор в русской культуре всегда был символически и функционально больше нагружен, чем заборы в других культурах. В обществе, где слабо защищено право собственности, забор — это документ о праве собственности. А иногда и инструмент захвата собственности — можно подвинуть забор и получить немного больше земли. Это, конечно, и инструмент защиты собственности. Это и символ статуса — самые важные дачи прячутся за гигантскими заборами. Это и произведение искусства, если верить представителю ФСО.

Но важнее всего то, что забор вокруг администрации — это символ общественного строя в России. Наше государство существует благодаря ограничению доступа к ценным ресурсам: к природным — например, к нефти, и неприродным — например, к капиталу и власти.«Создание ренты через ограничение доступа служит тем “клеем”, который держит правящую коалицию вместе, — так Дуглас Норт и его соавторы по книге “Насилие и социальные порядки” определяют основу того, что они называют естественным государством. — Месопотамия в III тысячелетии, Британия при Тюдорах и современная Россия при Путине — естественные государства, но общества в них очень разные». Речь о таких государствах, в которых ограничение доступа есть главный инструмент управления.

Всем своим благосостоянием граждане, назначенные в России богатыми людьми, обязаны особому доступу, который они получили в обмен на услуги. Их заводы работают на льготных условиях, завозят сырье и вывозят продукт за бесценок, потому что они делятся прибылью с теми, кто организует доступ. И по сути, сливаются с контролерами на входе, поскольку это полный симбиоз. Они могут купить у пустой оболочки под названием «государство» дешево и продать ему дорого. Они продают чиновникам машины и дачи по особым ценам (сами являясь иногда чиновниками) и получают большой административный выигрыш. Они сохраняют прибыли за границей — это тоже своеобразный доступ, возможность не подвергать прибыль российским рискам. То есть произволу властей, т. е. своему собственному произволу.

Премьер-министр Путин и его окружение не могли бы контролировать процесс обогащения элиты, если бы не имели рычагов воздействия на распределение всего ценного. А рычаги — это те самые управляемые аукционы, свобода чиновничьего распоряжения, послушные суды, послушные следователи. Власть в нашем случае — это контроль на входе. И поскольку войти могут не все — это дорого — снаружи остается множество аутсайдеров. То есть нас всех. Которые все никак не могут понять, почему начальники канцелярии за забором так опасаются не только выборов, но вообще любых событий, способных хотя бы немного повлиять на состав лиц, имеющих доступ. Они уверены, что даже незначительное размывание элиты новыми людьми будет означать для них снижение доходов. Так что стены и заборы вокруг объектов — дело серьезное. Это не просто стилистика «второй половины XIX в.».

Автор — редактор отдела «Комментарии»