«Эта война будет выиграна в заводских цехах…»
К началу сентября потери Истребительного командования (включая поврежденные самолеты) стали сопоставимы с исходной численностью. В отчетах немецких летчиков эти цифры были еще и многократно (в 3–4 раза) завышены, и командование люфтваффе с надеждой и нетерпением ждало того момента, когда авиация упрямого противника наконец-то закончится. Судя по арифметике докладов и разведсводок, этот момент уже должен был наступить. Однако фактически численность боеготовых самолетов и истребительных эскадрилий британских ВВС оставалась почти неизменной: 620 «Спитфайров» и «Харрикейнов» 11 августа, 646 – к 23 августа, 556 – к 1 сентября. У этого «чуда» было собственное имя: Макс Эйткен, Вильям Максвелл барон Бивербрук.

Они познакомились и подружились еще в далеком 1911 году: Уинстон Черчилль, потомок герцога Мальборо, и Макс Эйткен, сын скромного пресвитерианского священника из канадского захолустья. Кипучая энергия, огромное упорство, талант, везение, а также отсутствие излишней щепетильности помогли Максу сделать головокружительную карьеру. Сменив множество ролей и занятий, Эйткен в конечном итоге стал крупнейшим газетным магнатом Великобритании, а с 1917-го – бароном и пэром Англии. 10 мая 1940 года Черчилль занял пост главы правительства его величества и ровно через четыре дня назначил «газетного короля» министром авиационной промышленности. В отличие от одного известного недоучившегося семинариста Бивербрук видел свою задачу не в том, чтобы с ученым видом знатока наставлять конструкторов на путь истинный. Организаторские способности и огромный опыт он использовал для наведения порядка в промышленности, а знаменитое красноречие (Бивербрук обогатил английскую словесность множеством афоризмов) – для налаживания взаимодействия с профсоюзами.

Результат не заставил себя ждать. Как по мановению волшебной палочки, выпуск истребителей начал расти: 177 самолетов в марте, 325 – в мае, 446 – в июне, 496 – в июле… К моменту начала «битвы за Британию» на резервных базах королевских ВВС было накоплено 289 истребителей. Не забыл Бивербрук и про свою родную Канаду, из которой уже в июне на Британские острова начали поступать первые серийные «Харрикейны». До конца августа запасы и текущее производство еще позволяли поддерживать оснащение истребительных эскадрилий на постоянном уровне, но когда в самый критический момент сражения (с 25 августа по 6 сентября) ежедневные безвозвратные потери (не считая множества поврежденных машин) перевалили за отметку 24 истребителя в день, силы британских ВВС начали таять. К 7 сентября на резервных базах оставалось всего 125 «Харрикейнов» и «Спитфайров» – увы, начинать готовиться к войне надо было не в мае 40-го, а по меньшей мере за год до того…

Самым же тревожным сигналом были нарастающие потери опытных летчиков-истребителей. За две недели (с 24 августа) Истребительное командование потеряло 231 пилота убитыми и ранеными. Оставшиеся в строю были предельно измотаны огромной физической и психологической перегрузкой, которую создавали ежедневные неравные бои в воздухе. Англичане начинали раз за разом «пропускать удары» врага. 2 сентября после очередного налета, в ходе которого ни немецкие бомбардировщики, ни эскорт не понесли потерь, майор люфтваффе Вальтер Грабман, командир эскадры (авиадивизии) двухмоторных истребителей, докладывал генералу Остеркампу: «Нам там уже, в общем-то, нечего делать…»

Поворот судьбы
7 сентября 1940 года произошло событие, о причинах и последствиях которого по сей день спорят историки. Немцы прекратили бомбардировку аэродромов англичан и сосредоточили все свои силы против одной цели – Лондона.

В начале кампании в люфтваффе действовал строжайший запрет на нанесение ударов по столице Соединенного Королевства. Однако в ночь с 24 на 25 августа в результате навигационной ошибки несколько немецких бомбардировщиков сбросили бомбы, предназначавшиеся для авиазавода в Рочестере, на лондонские городские кварталы. Черчилль, хорошо зная характер и темперамент Гитлера, отреагировал немедленно – уже следующей ночью 81 английский «Веллингтон» был отправлен в дальний рейд для бомбежки Берлина. С военной точки зрения наспех подготовленная операция закончилась полным провалом: лишь 29 английских самолетов смогли достичь района цели и сбросить бомбы на закрытую плотной облачностью столицу Третьего рейха. В течение следующей недели демонстративные налеты на Берлин были повторены трижды. Как и следовало ожидать, взбешенный Гитлер потребовал от командования люфтваффе нанести сокрушительный «удар возмездия» и стереть Лондон с лица земли.

Однако, как выяснилось уже после войны на основании изучения трофейных немецких документов, причиной переноса центра приложения усилий люфтваффе с аэродромов Истребительного командования на британскую столицу была не одна только истерика «бесноватого фюрера». Еще 3 сентября 1940 года в ходе совещания Геринга с командующими воздушными флотами фельдмаршал Кессельринг (он командовал самым мощным 2-м воздушным флотом) настойчиво предлагал прекратить малоэффективные налеты на британские аэродромы. По его мнению, только массированные удары по Лондону заставят наконец Даудинга отказаться от его расчетливой тактики и поднять в воздух остатки истребительной авиации вплоть до последнего самолета. Еще одна версия, высказанная в 1941 году в официальном отчете, подготовленном Министерством информации Великобритании, заключалась в том, что «к 6 сентября немцы либо поверили, что они действительно достигли успеха и им остается только бомбить беззащитный Лондон, пока он не сдастся, либо, следуя своему заранее подготовленному плану, они автоматически перенаправили свои налеты против столицы потому, что подошло время сделать это».

Как бы то ни было, в полдень 7 сентября Геринг и Кессельринг с наблюдательного пункта на берегу Нормандии наблюдали за тем, как в лучах ослепительно сиявшего в тот день солнца бесконечные ряды немецких самолетов уходили на север, к Лондону. 300 бомбардировщиков в сопровождении 648 истребителей обрушили смертоносный груз на столицу Британии. Истребительное командование отреагировало с недопустимым опозданием – в воздух поднялись 23 эскадрильи, но им пришлось лишь догонять отбомбившиеся по Лондону самолеты врага. Город пылал, на полмили горела от разлившейся из разбитых хранилищ нефти Темза, в палящем мареве вспыхивали телеграфные столбы. Всю ночь, с 8 вечера до 7 часов утра немецкие самолеты продолжали бомбить освещенный огнем пожаров город, сбросив в общей сложности 300 тонн фугасных и 13 тысяч зажигательных бомб – больше, чем в дневном налете. В Лондоне в тот день 300 человек погибли и свыше 1300 получили тяжелые ранения.

Эффективно отразить ночной налет истребители того времени (до появления бортового радиолокатора) не могли в принципе, что же касается английской зенитной артиллерии, то она была на удивление слаба. В июле 1940 года на Британских островах имелось всего 1200 зенитных орудий крупного и среднего калибра и 549 единиц МЗА. Более того, значительная часть зениток была выведена из системы ПВО Лондона и передана для обороны драгоценных авиационных заводов. В результате во время первого массированного налета британскую столицу прикрывали (не считая маловысотную МЗА) всего 92 зенитных орудия. По достоинству оценить эти цифры можно, сравнив их с тем, что к 22 июня 1941 года в Вооруженных Силах СССР числилось 7200 зенитных орудий крупного и среднего калибра и 1400 единиц МЗА (не считая зенитных пулеметов); только в системе ПВО Москвы насчитывалось 779 зенитных орудий среднего калибра. Через месяц после начала войны, к 22 июля их количество выросло до 1044, причем почти все батареи московской ПВО были вооружены новейшими 85-мм зенитками. Как известно, даже этого не хватило для того, чтобы защитить советскую столицу от серьезных разрушений; не приходится удивляться тому, что редкие выстрелы сотни английских зениток просто утонули в грохоте разрывов немецких авиабомб…

Однако главным, что воодушевило в те дни германское руководство, были даже не столбы дыма над Лондоном, поднявшиеся на несколько километров, а слабое и неорганизованное противодействие британской истребительной авиации днем 7 сентября и практически нулевые потери люфтваффе во время ночного налета. Вероятно, в Берлине и вправду решили, что у англичан осталась «последняя сотня истребителей», которую удастся заставить подняться в воздух и там добить в ходе последующих массированных налетов на Лондон.

В середине сентября подготовка к вторжению в Англию достигла наивысшего размаха. 15 сентября в районе Булонь – Кале уже находилось 238 десантных барж, а к 18 сентября немцы сосредоточили в портах Ла-Манша более 1000 таких судов и еще порядка 600 барж стояли в порту Антверпена. «Битва за Британию» приблизилась к своей кульминации.