Михаил Суслов
Игры патриотов: Военные фантазии в политической культуре России конца XIX – начала XX веков
^{Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры - Русское издание. – 2009. – № 1. – С. 219-229.}

OCR - [joanerges.livejournal.com]

[...] В США, несомненном лидере по количеству утопических сочинений на рубеже 19 – 20 вв., менее 2 процентов «политической фантастики» предполагали возможность иностранного вторжения на территорию Америки. Авторы американских воображаемых войн, будучи хорошо адаптированными и успешными представителями высших классов, гордящиеся мощью своей страны, доводят ее в своих мечтах до напыщенного шапкозакидательства. Такова книга И. Донелли «Золотой флакон» (1892), описывающая крестовых поход против монархий «Старого Света» во имя принципов американской конституции, которые должны быть провозглашены «на всех континентах и всех островах мирового океана». Последняя битва этой драмы заканчивается поражение последнего оплота зла - Российской империи, и вся Европа при полном сочувствии простых трудящихся перестраивается по американскому образцу. Столь же помпезно описываются победы американцев в романе С. У. Оделла «Последняя война. Триумф английского языка» (1898). Последняя война благородной англо-саксонской расы с «полукровной расой подданных российского Царя-Папы» необходима, так как мир нуждается в «одном языке, одной расе, одной системе управления и в единых законах». В результате предсказуемой победы образуются Соединенные Штаты Мира, английский язык становится обязательным, а изучение старых языков запрещается, цветные расы «становятся на колени перед белым человеком и живут только по его милости».

Аналогичных сочинений в Америке на рубеже 19 – 20 веков было не десятки, а сотни. В России же – всего несколько, поэтому не совсем корректно говорить о какой-то особо злостной утопичности, воинственности и мессианстве российской политической культуры. Как и в американских военных фантазиях, российские утопии смакуют не просто прелесть победы на поле брани и чудеса душегубительной техники, но превосходство своих культурно-политических принципов, самых основ своей цивилизации. Поэтому такие утопии тоже имеют элемент фундаментализма; так, американские фантазии утверждают преимущества, вечность и всеобщую применимость Конституции 1787 года, а российские – заветов старины глубокой: православия и самодержавия.

Например, роман Н. Н. Шелонского «В мире будущего» (1892) повествует о том, как в России 2892 года, где люди живут большими патриархальными семьями на лоне природы, удалось примирить знание и веру, что вызвало необыкновенный технический прогресс и нравственное совершенство вплоть до овладения телепатией и левитацией. Это позволяет российскому народу без труда, силами одной милиции разбить агрессора – погрязшую в капитализме, индустриализме и империализме Великобританию.

Фактически, Шелонский перенес в другую страну недостатки, которые он видел в России, и довел их до фантастического предела. Правление в антиутопической Англии сосредоточено в руках финансовой аристократии, которая подкупила печать и правительство, а потому легко манипулирует массами. Народ вынужден жить в смрадных мегаполисах, где обосновались нищета, преступность и разврат. Все усилия английского правительства «направлены к усовершенствованию всевозможных орудий разрушения», поэтому, в конце концов, Англия начинает войну против мирной России и Франции. Но случайностям войны здесь нет места: по замыслу автора, это победа правды над ложью, а не летающих кораблей русских над ржавыми посудинами англичан.

Произведение А. И. Красницкого «За приподнятой завесой» (1900) посвящено подготовке к мировой схватке России с Западом. Автор, близкий к панславистским кругам С.-Петербурга, считает, что «единственное из всех племен в Европе, способное к жизни и прогрессу это славянское племя», которое должно стать опекуном прогнившей Европы. События в романе развиваются таким образом: Россия снабжает Францию сверхмощными подводными лодками, которые уничтожают английский флот. Победа над Англией послужила толчком для всеобщей смуты: против Британской империи восстали ирландцы, негры, буры, канадцы, австралийцы, китайцы, индусы и афганцы. Немцы с венграми пошли войной на Австрию, датчане выступили против немцев, норвежцы против шведов, португальцы против испанцев; одним словом, разгорелась мировая война всех против всех: так «дряхлое поколение само себя истребляло». При благожелательном участии России стал подниматься Китай, уставший от постоянных унижений со стороны европейцев. В русском народе он, однако, встретил не врага, а друга и брата, тоже много выстрадавшего от коварного Запада. Параллельно раскручивается «амурно-политический» сюжет романа. Внучка правителя России, ревностная христианка, приносит себя в жертву родине, выходя замуж за мусульманина Мурад-пашу – лидера партии реформ в Турции. Россия помогает ему встать во главе государства, а тот соглашается перенести столицу империи в Мекку. Вся европейская часть Турции вместе с Константинополем и проливами без единого выстрела переходят к России. В то же самое время славянский съезд постановляет «влиться в русское море». Образуется славянская империя, берущая в опеку все человечество.

Уделяя много внимания тонкой дипломатической игре и военно-техническому потенциалу страны, Красницкий все же делает акцент на моральном превосходстве славян над западными европейцами. Победа России представлена как закономерная плата по давним счетам, причем Империя выступает представителем интересов всего Востока и даже всего неевропейского мира перед заносчивым соседом, исторические дни которого уже сочтены.

Для Ф. А. Витберга, автора публицистического сочинения «Политические мечты русского патриота» (1904), война тоже является противостоянием мировоззрений и цивилизаций, а не решением конкретных политических задач. Россия живет идеями и моральными ценностями, а Запад – меркантильными расчетами, отсюда и извечный между ними антагонизм и взаимное непонимание. Главный враг России, по мысли Витберга, не воюющая в этот момент против Империи маленькая Япония, которую разбить будет, конечно же, делом нетрудным, а Соединенные Штаты, этот «промышленный Наполеон», средоточие капитала. Вскоре, предсказывает автор, мир разделится на атлантический военный блок и континентальный. К первому, возглавляемому Америкой, присоединится Великобритания, Канада и Южная Америка. На сторону России встанет Франция, Германия, Бельгия, Голландия, Дания, Швеция и Норвегия. Чем же закончится эта война? «… При столкновении истинно-нравственных, божественных начал всеобщего братства и мира, провозглашаемых и защищаемых нами, и корыстных, хищнических начал капитализма и промышленного господства… победа должна остаться за нами». Но мировая война на этом не заканчивается. С падением Англии и США международное равновесие изменяется в пользу Германии. Индия распадается на множество владений и переходит под покровительство Германии и Франции. Китай и Корея становятся русскими доминионами. Заключительным актом этой исторической драмы будет противостояние «славянства» и «германства», которая естественным образом закончится установлением господства России над всем миром.

Некий Петр Р-цкий в работе «Война “Кольца” с “Союзом”» (1913) со знанием дела рассказывает о ходе военной кампании против Германии. Формальным поводом для войны послужил вооруженный конфликт между Грецией и Болгарией. На первом этапе побеждал Тройственный союз, к которому присоединилась Швеция. Благодаря слаженности своего механизма мобилизации Германия вторглась в Привислинский край, юго-восточную Бельгию, Люксембург и Данию. Однако противники не учли такой козырь Антанты, как авиацию. 150 русских аэропланов обеспечили господство в воздухе и исчерпывающую информацию. Вскоре немецкое наступление выдохлось, и постепенно русские освободили Царство Польское и захватили Восточную Пруссию. Одновременно русские разбили немецкий и шведский флот на Балтике, и совместно с англичанами высадили десант в Ютландии. Завершающий аккорд: флот Антанты истребил немецкую армаду, русская армия подошла к Берлину, блокада подорвала экономику Тройственного Союза. Через несколько месяцев после начала войны Германия запросила мира.

Характерная для панславистов и неославянофилов германофобия имеет не только геополитическое, но и важное символические измерения. Они видели в войне с Германией выражение национального самосознания русского народа, которому давно пора сбросить с себя иноземное культурное иго, наложенное на страну Петром, и закончить «ученический», петербургский период русской истории. Воображаемая война для них была не столько войной с Германией, сколько войной за утверждение высокой ценности собственной национальной культуры, за русскую национальную идентичность. Порой война с Германией или с Великобританией приобретает черты глобального противостояния цивилизаций, а, в конечном счете, – добра и зла, но более конкретное значение воображаемой войны заключается в описании модели нового «воображаемого сообщества». Консолидация нации, пан-национального (например, всеславянского) или имперского союза часто является результатом литературной войны.

Не слишком эффективные в качестве конкретной программы действий, проекты воображаемых войн выполнили свою задачу в качестве эсхатологических пророчеств. Создаваемые в огромных количествах, визионерские войны рубежа XIX – XX вв. подготовили общественное сознание для восприятия мысли о необходимости и неизбежности решающего столкновения великих держав. Утвердилось положительное или нейтральное отношение к самой войне, готовность принять как победу, так и поражение ради кардинальной перестройки фундамента общества. Поэтому воображаемые войны обладали огромным революционным потенциалом; они настойчиво убеждали читателя, что после войны все будет по-другому, гораздо лучше.

Милитаристы-визионеры «запустили» главный движущий механизм утопии – «принцип надежды», но не смогли ввести его в жесткие рамки рациональных программ, они лишь выпустили на свободу демона разрушения, и не смогли с ним совладать. Мировая война, которую увлеченно воображали все недовольные социальные слои и предвкушали реваншисты, фундаменталисты и националисты в России и Европе в течение последних 30-40 лет, в августе 1914 года стала реальностью.