Приведу весьма красноречивый пример дискуссии по "Гомеровскому вопросу", отражающий современное его состояние:

Старая «песенная» теория [Лахман и др. (см. «Гомеровский вопрос»)], объяснявшая композиционное своеобразие «Илиады» механическим сцеплением самостоятельных «песен», соединенных впоследствии неким «редактором» в единое целое, в настоящее время совершенно отвергнута, как в силу того, что единство «Илиады» предполагает поэтический замысел — «автора», так и потому, что отдельные эпизоды «Илиады» отнюдь не являются «песнями». «Илиада» относится к той стадии развития эпической поэзии, когда сжатый «песенный» стиль в эпоху высокой феодальной культуры (ср. германский эпос) уступает место «распространенному» стилю больших поэм. Законченность отдельных эпизодов вызвана необходимостью исполнять произведение по частям, а неувязки в построении «Илиады» должны быть в значительной мере отнесены за счет неполного приспособления материала различных сказаний к предполагаемой в поэме ситуации. Однако многочисленные попытки исследователей конкретизировать это общее положение и дать картину возникновения «Илиады» до сих пор не привели к убедительным результатам, несмотря на разнообразие применявшихся методов (сюжетологический анализ, изучение поэтической техники различных частей «Илиады», языковые и культурно-исторические критерии).

Т.е. фактически Илиада представляет собой сборник разножанровых произведений - песен и поэм (что, как ни странно, служит аргументом в пользу авторского текста!), связанных определённой канвой, которую некоторые исследователи считают уместным называть "авторским замыслом". Композиционное же разнообразие обусловлено множеством неувязок и противоречий, что даёт основание для неутешительного вывода - "сюжетный интерес к целому отступает на задний план". А на первый план выходят описания битв и единоборств, имеющих более или менее законченный вид только в рамках отдельной песни или поэмы.

Чтобы понять, как и когда появилось это произведение, надо обратить внимание не на содержание Илиады - на самом деле, особого смысла в нём нет, - а на традицию, послужившую толчком к написанию подобных текстов.

Если придерживаться традиционной точки зрения, согласно которой Илиаду сочинил эллинский поэт, то вопрос решения не имеет и закономерно приводит в тупик, в котором "Гомеровский вопрос" благополучно сегодня и прибывает. Единственное, что могло подвигнуть Гомера к творчеству, это реальная историческая подоплёка. Но дело в том, что главные действующие герои поэмы - боги, а не обычные смертные люди, со всеми вытекающими из этого сказочными последствиями. Да и выделение из божественного аллегорического эпоса исторического контекста - занятие малопродуктивное, а все ссылки на археологические подтверждения, добытые Шлиманом, следует признать надуманными.

Но мало кто обратил внимание на странное число - количество песен в Илиаде. А те, кто заметил, поспешили сделать лукавый вывод - число песен соответствуют числу букв в греческом алфавите (24). Лукавство здесь вот в чём:

а) 24 буквы - это в современном алфавите, а в древности алфавит варьировался от 23 до 26 букв.

б) годы жизни мифического Гомера приходятся на период заимствования эллинами алфавита у финикийцев, т.е. на период становления греческой письменности, о которой, как известно, слепой пиит понятия не имел.

Поэтому версия о том, что число песен Илиады соответствует числу букв алфавита является несостоятельной, тем более афинский вариант алфавита содержал 23 буквы.



Можно предположить, что так сложилось чисто случайно и никакого смысла в количестве песен нет. Однако второе произведение Гомера - "Одиссея" - также делится на 24 части, что резко снижает вероятность случайного совпадения.

24 - это привычное для нас деление суток на часы. Казалось бы - абсурд. При чём тут часы, и где тут связь с Гомером?

Значительную помощь в разгадке произведений Гомера оказывают письменные памятники Древнего Египта, в которых обнаружены фрагменты поэм условно "эллинского сказителя". К ним относятся тексты папирусов и погребальных стел. Некоторые из них содержат выдержки только из одной, видимо, выбранной по какой-то причине, песни, другие - более значительные по объёму тексты [sbible.boom.ru] :

"Это была мумия молодой девушки, чья голова покоилась на греческом свитке, написанном превосходным унциальным письмом II в. н. э. Папирус содержал значительную часть второй книги «Илиады»".

Археологи, нашедшие в захоронениях свитки папирусов с текстами "Илиады", решили, что имеют дело с древнеегипетской традицией, согласно которой к мумии усопшего клали так называемую "Книгу мертвых" или фрагменты из неё, но в более позднем греко-римском периоде сам текст не имел значения, поэтому в могилы попадали в том числе и литературные произведения.

Древнеегипетская «Книга мертвых» берёт своё начало от «текстов пирамид» - надписей, оставленных на стенах внутри пирамид (Унаса, Атоти II, Пиопи I, Меренры, Пиопи II), которые относят к гелиопольской традиции (У.Бадж, «Книга мертвых»).

Далее Уоллис Бадж пишет: «Фиванская версия — обычно выполнялась иероглификой на папирусе и отличается делением текста на разделы и главы, снабженные заголовками, которые, однако, не имели определенной последовательности в композиции повествования. Наибольшего распространения эта версия достигла при XVIII-XX династиях. Близкая к предыдущей версия сформировалась около XX династии и выполнялась на папирусе иератикой и иероглификой. Главы по-прежнему не имели строго установленного порядка. Саисская версия — писалась иероглификой и иератикой, наибольшего распространения достигла в эпоху с XXVI династии до конца Птолемеевского периода. От предыдущих она отличалась тем, что наконец в определенном порядке была закреплена последовательность глав».

Как мы видим, «Книга мёртвых» не была каноном, и являлась объектом творчества, к которому, очевидно, прибегали жрецы погребального культа.

Изначально «Книга мёртвых» сопровождала только фараона на его пути к Полям Иалу (в Рай), но в Среднем царстве происходит демократизация погребального культа и каждый египтянин получил возможность пользоваться магическими текстами, помогающими, как они считали, попасть в царство богов.

Е.Лазарев уточняет ("Книга Амдуат"): «Книга написана для того, «чтобы познать запредельные души, познать, что они делают, познать их изменения для Ра. Чтобы познать таинственные души и то, что они делают, чтобы знать находящееся в отдельных часах и познать богов этих часов. Чтобы знать, к чему Он (Великий Бог) их призывает. Чтобы познать врата и дороги, по которым странствует этот Великий Бог, чтобы познать течение часов и их божества. Чтобы познать тех, которые преуспели, и тех, которые истреблены».

«Всего известно около двухсот текстов («Книги мёртвых» - авт.), но следует учесть, что каждый экземпляр «Книги мёртвых» отличается от остальных. Каждая «Книга мёртвых» писалась специально для того или иного заказчика, в соответствии с его пожеланиями, и содержала именно те заклинания, которые он заказывал.

Тексты из царских гробниц повествуют о ночном превращении бога солнца – древнеегипетский миф, отражающий ежедневный восход и закат нашего светила. Однако содержание предназначавшейся лишь для знатных египтян «Книги мёртвых» связано, по большей части, с мифами, касающимися другого великого бога – Осириса» - пишет Delia Pemberton («Treasures of the Pharaohs»).

Содержание «Книги мёртвых» для обычных смертных не имело подобных ограничений, что открывало широчайшее поле для творчества жрецов. В Новом царстве на основе «Книги мёртвых» появляется несколько самостоятельных жанров: «Книга Амдуат» (амдуат переводится как «то, что в Дуате», т.е. в загробном мире), «Книга врат», «Книга земли», «Книга пещер», «Книга выхода днём» (иначе - «Книга воскресения»), «Книга небес», «Книга керерт», «Книга дня», «Книга ночи», «Литании солнца» и др.

В период Нового царства в Египте была отработана технология массового производства писчего материала – папируса, ставшего доступным для подавляющего большинства жителей страны, что существенно увеличило спрос на «Книгу мёртвых», написанную по индивидуальному заказу. Это привело практически к взрывному увеличению выпуска погребальных текстов. Многие писцы стали переквалифицироваться исключительно на написание вариантов «Книги мёртвых» и среди них стали выделяться литературно одарённые писатели.

В текстах Нового царства египтологи отмечают всё большее «увлечение» писцов игрой слов и рифмованными фразами. Это неизбежно привело к тому, что, зачастую, погоня за формой изложения шла в ущерб содержанию – тесты «раздувались» малозначимыми сюжетными линиями, услаждавшими, очевидно, слух египтян. Как пишет А.Гардинер: «в моду вошёл цветистый, метафорический стиль изложения, появилось большое количество рассказов и дидактических сочинений, которые приобрели широкую популярность и многократно переписывались в школах».

Параллельно с этим происходила существенная адаптация письменности под нужды населения, папирусная иератика неуклонно «унифицировалась» – в ней возрастала роль алфавитных символов, сокращалось общее количество употребляемых знаков, их написание стандартизировалось путём выпуска специальных таблиц, которые, кстати, существенно помогли в дешифровке иератических текстов…

Любопытно, что в священной иероглифике происходили прямо противоположные процессы – она становилась всё более громоздкой и трудной для изучения. Начиная со времени Среднего царства, жрецы, чтобы сделать иероглифику менее доступной для непосвящённых, стали прибегать к нетрадиционному использованию некоторых иероглифов и выдумывать новые. Позднее эта тенденция только нарастала и надписи стали смесью обычной иероглифики и тайнописи. Подобное письмо получило название энигматического. Понятно, что в контексте усиливающейся демократизации письма особых перспектив у энигматической иероглифики не было.

Структура древних текстов «Книги мёртвых» не имела чётко выраженного характера - египтологи выделяли в ней несколько сотен смысловых фрагментов, названных речениями. Однако в Новом царстве появляются варианты текстов, имеющих строгое деление на часы – по 12 глав, отведенных под определённый час ночного времени каждая. К таковым относятся «Книга Амдуат» и «Книга врат». Последняя характерна тем, что начало каждого часа связывалось с воротами, которые охраняли злобные змеи с ножами. Путнику положено было знать имена всех стражников, т.к. в противном случае ворота оказывались неприступными.

Ночному времени в Древнем Египте придавалось особое значение, т.к. солнце на ночь «умирало», погружаясь в Дуат, а затем утром на восточной стороне небосклона «возрождалось», и так каждый день. Считалось, что то же самое происходит с умершими, и от того, как им удастся преодолеть все испытания потустороннего мира, зависела их последующая судьба. Ночное время фиксировалось по кульминациям определённых звёзд – деканов. Дневному времени уделялось меньше внимания, тем не менее, независимо от времени года и продолжительности светового дня, число дневных часов совпадало с ночным – их было 12. Таким образом сутки делились на 12 ночных часов и 12 дневных, а всего в сутках было 24 часа. Днём время измерялось с помощью солнечных часов, а в период Нового царства к ним добавились водяные – клепсидры:



Клепсидры можно встретить и на фресках – между глазами уджат на колоннах:



Сочетание со знаком шен и иероглифом воды означает пожелание «вечной жизни».

Любопытно, что в гробнице Сененмута (XVIII династия) изображены 12 циферблатов с 24 делениями каждый:



Связаны они с измерением времени или нет, осталось неизвестным, т.к. гробница не была законченной, но само наличие таких циферблатов, разделённых на 24 сектора, говорит о многом. Можно предположить, что в какой-то момент составители «Книги мёртвых» привели в соответствие количество речений с числом часов в сутках, что привело к появлению произведения «гомеровского типа». Здесь мы уже вторгаемся в область гипотетических рассуждений, поскольку на сегодняшний день египтология не располагает полной картиной преемственности произведений Гомера от древнеегипетской «Книги мёртвых». Однако факт остаётся фактом – древнейшие памятники письменности с текстами Илиады найдены в Египте и древнеегипетских захоронениях в частности. В основном это были папирусные фрагменты, но встречались и надгробные стелы, что лишний раз подтверждает сакральный характер произведений Гомера.

Этимология имени Гомер.

Историческая и филологическая науки в имени великого древнегреческого поэта-сказителя видят только неразрешимую загадку. В греческом языке такого имени нет, и вывести его более или менее приемлемую этимологию не представляется возможным. Но с Илиадой связано ещё несколько парадоксов. На территории бывшей Эллады не встречаются письменные памятники гомеровских произведений, зато они найдены почему-то в Египте. Герои Гомера едят хлеб и мясо, хотя традиционной пищей эллинов была рыба. И почему-то именно в Египте имя Гомер относится к распространённым. В арабском и тюркских языках имеются диалектные варианты имени Гомер: Гумер, Омар, Умр, Умра, Кумар, Умаркан и т.д. Причём Умра – не только имя, так называется малое паломничество в Мекку и Масджид аль-Харам. В свою очередь имя Омар (Умар, Амар) в переводе с арабского означает жизнь и оно фонетически наиболее точно соответствует имени якобы древнегреческого поэта – Ομηρος (Омерос).

Возникает также параллель между онтологическими представлениями древних египтян и именем Гомер. Ведь «Книга мёртвых» предназначена тем, кто начинал новую жизнь, причём жизнь вечную среди богов. Вообще в Древнем Египте умершие не считались таковыми в нашем понимании – они, согласно древнеегипетской онтологии, попадали в царство богов, и сами становились ими (нечер, по-древнеегипетски), занимая определённую иерархическую ступень.

Любопытно, что в русском языке имена Умр, Умар и слово умра явно ассоциируются со словом умирать. Но если русское умирать означает окончание земной жизни, то тюркско-арабские созвучные имена - наступление новой, что по смыслу эквивалентно началу трудного и опасного пути паломника, стремящегося достичь Иалу.

Теперь понятно, что происхождение имени Гомер надо искать не в Греции, а там, где находят произведения одноимённого автора, т.е. в Египте. Первые фрагменты Илиады были обнаружены в Файюмском оазисе, что даёт основания для «поиска» Гомера в том регионе. Файюм известен своим знаменитым некрополем, берущим своё начало с доисторических времён. В древности Файюм называли по имени города Mr-wr («Великий Мер», по-гречески Моэрис). Геродот, побывавший в Мере и на берегу одноимённого озера, сообщает о дворцовом комплексе, состоящем из 3000 помещений, половина из которых были подземными. Наземные строения образовывали лабиринт, которые, по словам Геродота, «превосходят творения рук человеческих», а подземные служили гробницами царей, «воздвигших этот лабиринт». Геродот продолжает: «а на углу в конце лабиринта воздвигнута пирамида высотой 40 оргий (74м) с высеченными на ней огромными фигурами. В пирамиду ведет подземный ход». Кроме того «почти что посредине озера стоят две пирамиды, возвышающиеся на 50 оргий (93м) над водой; такой же глубины и их подводная часть. Рядом с каждой пирамидой поставлена колоссальная каменная статуя, восседающая на троне». Причём озеро Моэрис – «произведение рук человеческих и вырыто искусственно, это ясно видно». Картина, увиденная глазами Геродота, нашла отражение в средневековой гравюре:



Насколько описания Геродота соответствовали действительности, судить трудно, т.к. к нашему времени в Файюме не осталось ничего сколь-нибудь выдающегося, и только в результате раскопок Ф.Питри в конце 19 века были найдены остатки разрушенных пирамид, построенных фараонами XII династии. На связь Моэриса с пирамидами указывает и то, что слово «пирамида» по-древнеегипетски звучала также – МЕР. А применительно к имени Омер, для нас важно то, что его двусогласная корневая основа состоит из тех же букв – МЕР! Префикс «о-» придаёт слову смысл совместимости, и тогда ОМЕР будет означать «происхождением из МЕР».

Таким образом мы получили полное фонетическое совпадение слова со значением «происхождением из МЕР» (ОМЕР) с именем якобы древнегреческого поэта (ОМЕР). Не будет преувеличением и утверждение о семантической равнозначности тюркско-арабских имён Омар (Умар, Амар) и «происходящего из МЕР», поскольку, как говорилось выше, некрополь Мер давал новую жизнь и служил в потустороннем мире исходным пунктом «паломникам», нашедших там своё пристанище. Одновременно разрешается и «Гомеровский вопрос», поскольку нет никаких оснований говорить о каком-то одном человеке, якобы сочинившем бессвязные поэмы (механически соединённые самостоятельные «песни»). «Илиада» и «Одиссея», очевидно, явились результатом коллективного творчества, уходящего своими корнями к литературному жанру древнеегипетской «Книги мёртвых».

Моэрис, надо полагать, играл в Древнем мире выдающуюся роль, и всё, что было связано с ним, понималось как относящееся к некрополю и заупокойному культу. Видимо, этим объясняется присутствие в русском языке слова УМЕР и его производных, встречающихся во многих индоевропейских языках. Последний вывод усиливается и тем, что слово ГРОБ, означающее в разных языках место погребение, практически идентично более позднему названию Моэриса – ГУРОБ (полное название Мединет Гуроб).

Краткий анализ произведений Гомера

Продолжение следует...