Журнал «Родина» № 11 за 1997 г.

Н. Гусева.

«Индийская песня» хлыстов".


Во втором томе книги П. И. Мельникова-Печерского «На Горах», которую он назвал «рассказами», подробно повествуется о делах хлыстов на правобе¬режье Волги. Редко кто из читателей обращает вни¬мание на то, что здесь среди хлыстовских песнопе¬ний упоминается и нечто удивительное и неожидан¬ное — песня, о которой писатель в сноске говорит: «Члены корабля думали, что это по-индийски». На¬помню, что «корабль» на языке хлыстов — это мел¬кая ячейка секты, состоящая, как правило, из 20-30 человек. Название это зародилось, по-видимому, в Кронштадте, где хлыстовство было распространено в среде моряков. Причем в состав секты входили не только матросы, но и офицеры, а руководитель ячейки назывался «корабельным мастером».
Писатель указывает, что в секту завлекались люди из разных слоев общества и, хотя основу ее составляли крестьяне и городское мещанство, были в ней и купцы, и представители интеллигенции, и воен¬ные, и даже аристократия. Руководители «корабля» стремились привлечь в секту зажиточных людей — молодых и старых, добиваясь от них крупных де¬нежных вкладов. Чем привлекал людей мир секты? Одних — мистическими поисками и желанием отой¬ти от догматических норм, установлений и служб официальной Церкви, других — экстатическим ха¬рактером хлыстовских радений и откровенной чув¬ственностью оргий, а кого-то и явной антисоциаль¬ностью хлыстов, возможностью освободиться от вся¬ких обязанностей — по отношению к труду, общес¬тву, государству, семье...
Меж тем хлыстовство считается одним из тече¬ний христианства, ведь учение секты не отвергает ни Библии, ни икон, ни даже посещения церкви. Но крестятся они двумя руками одновременно, дабы уподобиться птицам и ангелам, парящим в небесах на двух крыльях. В некоторых молитвах и поклонах перед иконами и ритуалах хлысты подобны старове¬рам; каждого члена секты, кто достиг «нисхождения на них Духа Святого» и начал выкликать пророчест¬ва, именуют «христами», и при встрече все привет¬ствуют друг друга словами «Христос воскрес». Авто¬ритетным их описанием служат 12 заповедей, со¬ставленных на рубеже XVII-ХVIІІ веков основателем секты. Заповеди предписывают крайний аскетизм — от запрещения иметь семью до истязания плоти, так как тело человека создано «врагом» — сатаной, и эту плоть надо угнетать мучениями и лишениями во имя высвобождения из нее бессмертной души.
Радения членов «кораблей» происходили и про¬исходят в неустановленные сроки, но, как говорит¬ся, чем чаще, тем лучше. Проводятся радения тайно, особенно их скрывали в прежние времена, когда царская администрация карала хлыстов высылкой в Сибирь на каторжные работы или в отдаленные монастыри, а некоторых особо рьяных агитаторов приговаривала даже к смерти.
В исступленных плясках, доводящих до изне¬можения, а то и до истерических припадков, некото¬рые из радеющих начинали выкрикивать слова, при¬нимаемые за пророчества; все тогда считали, что в их души вселился Бог, и о них говорили, что они «ходят в слове». В число таких непонятных, мисти¬ческих слов и попала упомянутая «индийская пес¬ня», смысла которой никто не доискивался, принимая именно ее непонятность за Божью данность. Приводя в своей книге загадочный текст этой пес¬ни, Мельников указывает, что в начале XIX века в «корабле» отставного полковника Дубовицкого эти¬ми словами говорил-де один из «пророков». Приведем этот текст, как он дан в книге:

Савишран само
Капиласта гандря
Дараната шантра
Сункара пуруша
Моя дева Луша.

В сноске указывается, что последняя строка зву¬чала как «Майя диво луча», что было переиначено на русский манер и стало относиться к некой Луше, возвеличиваемой на данном «корабле».
Сначала мне показалось, что эти слова напоми¬нают по своему звучанию цыганскую речь, фонети¬чески близкую к новым индоарийским языкам, в состав которых входят цыганские диалекты. Но про¬консультировавшие меня представители цыганской интеллигенции отвергли эту гипотезу. Тогда я обра¬тилась к языкам хинди и древнеиндийскому класси¬ческому санскриту и теперь могу предложить такой вариант перевода слов песни:

вишран (санск¬рит) — «одаривать»;
савишран (санскрит) — «обладающий силой одаривания»;
само (санскрит) — звательный падеж от слова сама — «равный», «подобный»;
капила (санскрит) — «солнце»;
аста (санскрит) — «пребывающий»;
гандря (явно измененная форма слов гандха, гандхарва, санскрит, хинди) — «душа»;
гандхара (санск¬рит) — «океан»;
дараната (видимо, даранатха, санскрит) — «владелец раковины»;
шан¬тра (вероятно, слово, восходящее к шанта, шанти, санскрит) — «мир», «покой» или же шантараджас — «спокойный», «бесстрастный»;
сункара — здесь тоже возможны варианты: ...ра (санскрит) — «творящий добро», сукхкара (санскрит) — «приносящий счастье»;
пуруша (санскрит) — «человек»;
майя (санскрит) — «чудо», «сверкание»;
диволуча (видимо, это диворуч, санскрит) — «светящий с небес».

Результатом таких словосочетаний предположильно и была «индийская песня», очевидно, воспри¬нятая на слух. Похоже, что изначально это мог быть гимн индусскому богу Вишну, фонетически и грам¬матически искаженный в изложении хлыстов, но тем не менее вполне понятный по смыслу:

О ты, Всеравный, Одаривающий,
Пребывающий в солнце (в душе солнца, или: «душа солнца»),
Умиротворенный Владелец раковины,
Творящий добро (несущий счастье) человеку,
Чудо, светящее с небeс.

Уточним: «Владельцем раковины» называют в Индии бога Вишну, и иконографически его всегда изо¬бражают с раковиной в одной из четырех его рук.
Возникает вопрос: как мог прийти такой древ¬ний и экзотический гимн к русским хлыстам? Воз¬можно, через сектантов из среды купцов, которые вели торговые операции в Астрахани и ниже по Каспийскому морю — в Азербайджане и Персии. Здесь они не раз встречались с индийскими торгов¬цами (Мельников упоминает о том, что они «знали цену индийским рупиям») и могли слышать, да и не раз, их молитвенные обращения к богу солнца и правды — Вишну. Эти моления проводились, как они и сейчас проводятся в Индии, открыто, при большом скоплении людей. Ведь Вишну издревле считается самым «демократичным» божеством, свое¬го рода «богом для всех», что и явствует из его име¬ни, в которое входит частица «виш» — «весь (на¬род)» и любопытно совпадает со славянским «весь», «веси» (грады и веси).

P. S. Оцифровка и редактирование Александр В. (www.Molokan.info материалы по истории молокан-прыгунов).