Ал.Незванов

1. Иоанн Креститель. Краткая биографическая справка

Иоанн Креститель родился «в нагорной стране, во граде Иудином» приблизительно за шесть месяцев до рождения Христа. Чудесное зачатие Иоанна было предвозвещено его родителям - ааронидам Захарии и Елисавете архангелом Гавриилом. С раннего детства Иоанн «пребывал в пустынях до дня явления своего Израилю», «имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищей его были акриды и дикий мёд». Всенародную проповедь Иоанн начинает в пятнадцатый год правления Тиберия. Суть проповеди - «покайтесь, ибо приблизилось царство небесное», и над теми, кто принимает эту весть, Иоанн совершает в реке Иордан обряд «крещения покаяния для прощения грехов», то есть ритуальное омовение с целью очищения от грехов. В числе других к Иоанну приходит ещё не известный народу Иисус Христос, чтобы принять вместе с другими крещение; Иоанн всенародно свидетельствует о его мессианском сане. Перед лицом Христа роль Иоанна Крестителя, как он сам говорит об этом, чисто служебна: «ему должно расти, а мне умаляться». В то же время Иоанн демонстрирует некоторое сомнение в мессианстве Иисуса: уже в разгар проповеди последнего он задаёт ему через своих учеников вопрос: «Ты ли тот, который должен придти, или ожидать нам другого?» Далеко не все ученики Иоанна Крестителя идут за Христом, и между их последователями имеют место трения.

Иоанн Креститель выступает с обличением Ирода Антипы, правителя Галилеи, который отнял у своего брата жену Иродиаду и при жизни прежнего мужа женился на ней, грубо нарушив этим иудейские обычаи. Ирод Антипа заключает Иоанна в темницу. В результате интриги, осуществленной Иродиадой и падчерицей Ирода Саломеей, Иоанну отрубают голову.


2. Два портрета

Кульминационный момент жизненного пути Иоанна Крестителя изображен на знаменитой картине Верроккио «Крещение Христа»:



Иоанн предстает на ней в виде сурового аскета, в полном соответствии с образом, нарисованным евангелистами.

А теперь посмотрим на не менее (а может быть, даже более) знаменитого «Иоанна Крестителя» кисти ученика Верроккио – Леонардо да Винчи:



Трудно представить себе образ, более далекий от всего того, что принято связывать с понятием «аскетизм», чем этот изнеженный юноша. Пищей его были явно не «акриды и дикий мед». Тысячи искусствоведов, литераторов и прочих любителей прекрасного пытались понять, что именно хотел выразить мэтр Леонардо, изобразив св.Иоанна Крестителя в столь неожиданном, мягко говоря, виде. Не буду вслед за ними повторять бесконечные комментарии о «двусмысленной улыбке фавна», «фигуре гермафродита», «извращении христианских символов» и т.д. и т.п. Отмечу лишь, что этот портрет всегда служил благодатной подпиткой для легенд и слухов, упорно связывающих Леонардо с различными секретными сообществами, изображающих его обладателем «скрытых», «сокровенных» знаний, еретиком, «магом», «посвященным», иными словами, связывающих его с герметической традицией эпохи Возрождения.

Изучение этой картины в монохроматическом свете показало, что шкура (одеяние Иоанна Крестителя) и тростниковый крест (его типичный атрибут на живописных полотнах) добавлены другим художником. Таким образом, строго говоря, нет никаких оснований ассоциировать женственного юношу, изображенного Леонардо да Винчи, с Иоанном Крестителем. Однако это обстоятельство никоим образом не снимает вопроса: зачем такая ассоциация все-таки создана, пусть даже не самим Леонардо, а кем-то другим? Ну, в самом деле, зачем пририсовывать юноше явно нехристианского вида атрибуты одного из наиболее чтимых христианских святых? Какой комплекс идей за этим кроется? Есть ли в этом некий скрытый – герметический – смысл?

3. Герметизм и крещение

Всеобщая мода на герметизм возникла в Европе после того, как Марсилио Фичино, по указанию герцога Козимо Медичи, правителя Флоренции, перевел в 1463 году на латынь греческую рукопись, содержавшую Герметический Свод – сборник трактатов, автором которых считался Гермес Трисмегист (т.е. «Трижды Величайший»). Фичино озаглавил свой перевод "Поймандр", по названию первого трактата в Герметическом Своде. По предисловию («Argumentum»), написанному Фичино, видны глубокое благоговение и восторг, с которыми он приступал к великолепному откровению древней египетской мудрости. Согласно Фичино, Гермес Трисмегист являлся двоюродным внучатым племянником Атласа-астролога, который жил во времена Моисея.
О Меркурии, продолжает Фичино, писали Августин, Цицерон и Лактанций. Он приводит слова Цицерона о том, что Меркурий дал египтянам "законы и письменность", и прибавляет, что он основал город Гермополис. Мудрейший из египетских жрецов, он был по своим обширным знаниям великим философом, по святости жизни и опытности в богослужении - великим жрецом, по знанию и применению законов - достоин царского престола, за что его справедливо прозвали Termaximus, Трижды Величайший.
«Поймандр» и другие трактаты Герметического Свода излагали историю сотворения мира и человека высшим божеством – Божественным Умом, рассматривали вопросы греха и благочестия, описывали путь обретения Знания, путь к спасению и бессмертию.
Особое значение для нас, в связи с темой нашего исследования, имеет трактат №4 «Кубок или Единство» (другой вариант перевода названия – «Чаша или Монада»). Трактат построен в форме диалога Гермеса и его сына, Тата. Вот центральный фрагмент этого диалога:
«ГЕРМЕС. Бог одарил всех людей рассудком, но не умом; это не из зависти к кому-либо, ибо зависть ему чужда, она не нисходит сверху, она рождается в душах тех людей, которые лишены ума.
ТАТ. Почему же, отче, Бог не наделил умом всех людей?
ГЕРМЕС. Он желал, о сын мой, установить его среди душ как награду, которую нужно заслужить.
ТАТ. И где он его установил?
ГЕРМЕС. Он наполнил им большой кубок и поручил нести его посланцу, приказывая ему возвещать сердцам людским следующее: "Освятитесь, если можете, в этом кубке, вы, которые верите, что возвратитесь к тому, кто это послал, вы, которые знаете, зачем вы рождены". И все те, кто ответил на этот призыв и был освящен в Уме, приобрели Знание и стали посвященными Ума, людьми совершенными. Те же, кто не прислушался к призыву, те наделены лишь рассудком, они поистине владеют рассудком, но не умом, и не знают, зачем и кем они сотворены. Их чувства напоминают чувства тварей бессловесных. Составлены только из страсти и гнева, они не созерцают то, что достойно созерцания, но предаются плотским удовольствиям и чревоугодию и верят, что в этом цель человека. Но те, кто получил дар Божий, эти, напротив, о Тат, по рассмотрению их деяний и сравнению их с деяниями иных, уже не смертны, но бессмертны.»
В трактате никак не поименован посланец, принесший людям чашу для обряда освящения, но из классической мифологии прекрасно известно, что роль посланца богов исполнял сам Гермес. Таким образом, трактат отводит Гермесу ровно ту роль, которую Евангелия отводят Иоанну Крестителю – роль проповедника, призывающего совершить обряд священного омовения во имя спасения своей бессмертной души.

Примечательно, что в трактате «Кубок или Единство» для описания погружения в чашу используется то самое греческое слово baptison, которое в христианских текстах применяется в описании обряда крещения.

Таким образом, при помощи Герметического трактата № 4 мы перекинули мостик от фигуры Гермеса к фигуре Иоанна. Как мы покажем далее, связи между Иоанном Крестителем и Гермесом Трисмегистом весьма многогранны и прослеживаются по самым разнообразным, порой неожиданным источникам.

Приведем к последнему замечанию иллюстрацию географического характера.

На границе Ливии и Сирии существует гора, названная по имени Гермеса – гора Хермон (высота - 2814 м). У подножия этой священной горы находятся два основных источника, дающих начало реке Иордан. То есть, истоки священной для христиан реки, в которой призывал народ креститься Иоанн, находятся на склоне горы Гермеса!

4. Гермес и Иисус

Согласно Евангелиям, Иоанн совершил два основных деяния в своей жизни: во-первых, это проповедь и призыв к крещению, и во-вторых – провозглашение Иисуса мессией (во время его крещения). В соответствии с этими деяниями Иоанн получил два прозвища – Креститель и Предтеча. Трактат №4 Герметического свода, как мы увидели, объявляет Крестителем Гермеса. А в другом герметическом трактате – трактате № 13 – Гермес Трисмегист выступает в роли Предтечи, провозвестника Бога-Сына, спасителя человеческого рода.

Трактат № 13 называется ни больше, ни меньше – «Тайная нагорная проповедь». Начинается он так:

«ТАТ. В "Общих положениях", отче мой, ты говорил загадками о божественных деяниях, и ты не открыл смысл своих слов, когда сказал, что никто не может быть спасен без нового рождения. ... Поведи же меня теперь, как ты обещал, к последнему посвящению возрождения, будь то голосом, будь то тайным путем (способом). Я не знаю, о Триждывеличайший, из какого лона, из какого семени рождается Человек.

ГЕРМЕС. О сын мой, лоно есть Мудрость в Молчании, а семя есть истинная Благость.

ТАТ. А кто ее сеет, отче мой? - я в полном недоумении.

ГЕРМЕС. Воля Божия, сын мой.

ТАТ. А как он рождается, отче мой? Лишенный видимого вещества, какое есть во мне, он должен быть иным.

ГЕРМЕС. Рожденный - иной, он Сын Бога.»

И далее:

«ТАТ. Скажи мне еще вот что: кто родитель возрождения?

ГЕРМЕС. Сын Бога, человек, по Воле Божией.»

Таким образом, Гермес возвестил: никто не может быть спасен (возрожден) без нового рождения - рождения Человека, сына Бога. Если при этом учесть, «лучезарное Слово – это Сын Божий» (Трактат № 1 «Поймандр»), то мы имеем, по сути, тождество с тем, что говорится в Евангелии от Иоанна:

«И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.» (Иоанн 1:14)

«И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать» (Иоанн 1:16)

Для читателя герметических текстов, восприимчивого к древней мудрости, было бы естественным, после столь знаменательных совпадений, отождествить Гермеса и Иоанна Крестителя, или, если угодно, увидеть в Иоанне Крестителе воплощение Гермеса.

Иоанн, согласно Евангелиям, называл Иисуса «Идущий за мной», «Сильнейший меня» (Марк 1:7, Матфей 3:11, Иоанн 1: 27), «идёт Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви» (Лука 3:16). Принимая во внимание отождествление Иоанна Крестителя и Гермеса, вытекающее из текстов Герметического свода, зададимся вопросом: а есть ли в Евангелиях указания на то, что Иисус – тот, кто идет за Гермесом и сильнее его?

Оказывается, есть.

Обратимся к текстам Матфея и Луки и проследим, как разворачиваются события после казни Иоанна Крестителя.

Царь Ирод узнает о чудесах и проповедях Иисуса и приказывает найти его (Лука 9:9). Ирод считает, что Иисус – «это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им» (Матфей, 14:2). Апостолы рассказывают Иисусу о казни Иоанна; Иисус вместе с учениками покидает земли Ирода и направляется на север. За ним следуют толпы людей, жаждущих увидеть чудеса, исцелиться от болезней и услышать проповеди Иисуса. Иисус исцеляет, проповедует, кормит несколькими хлебами тысячи человек; он идет дальше на север и оказывается около Кесарии Филипповой.

Дальнейшее настолько важно, что вместо пересказа мы просто процитируем Матфея:

«С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть.» (Матфей, 16:21)

«По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних,
и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.
И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие.» (Матфей, 17: 1 – 3).

«...облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте.» (Матфей 17:6).

Итак, Сын Человеческий молится «в уединенном месте» (Лука 9:18), открывает ученикам суть своей миссии («должно идти в Иерусалим ... быть убиту, и в третий день воскреснуть»), после этого – по прошествии шести дней (!) – поднимается на высокую гору, где являет ученикам свою божественную сущность («просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет»). То есть – Иисус провел несколько дней в Кесарии Филипповой, чтобы подготовиться к своему исходу, «который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лука 9:31).

Почему именно в Кесарии Филипповой? Потому что место это – особое.

Иосиф Флавий пишет, что прежнее название Кесарии Филипповой – Панеас (в арамейском произношении – Баньяс). Место это было названо так в честь бога Пана – сына Гермеса. Там было святилище Пана, и стояла его статуя, охранявшая вход в пещеру, в которой находился источник, колодец неизмеримой глубины. Пещера располагалась на склоне горы Хермон, горы Гермеса, и если принять во внимание, что Гермес, среди прочего, был проводником душ умерших в место их вечного обитания - Гадес, или, попросту, – в ад, то неудивительно, что пещера эта считалась вратами ада.

Именно здесь Иисус готовил себя к тому, чтобы принять мученическую смерть ради спасения рода человеческого. Именно здесь он сказал Петру: «ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Матфей 16:18). Упоминание врат ада не вполне понятно из контекста Евангелия, если не принимать во внимание, где именно были произнесены эти слова.

Проведя у врат ада несколько дней (согласно Матфею – шесть, согласно Луке – восемь), Иисус поднимается на гору Хермон, где происходит его преображение, после чего Голос из облака возвещает: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте. Таким образом, на горе Гермеса Иисус получает божественную силу и власть.

После этого Иисус идет в Иерусалим. И что же он в первую очередь делает в Иерусалиме? А вот что:

«И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано, - дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников.» (Матфей, 21: 12 – 13)

Смысл этого действия становится понятным, если вспомнить, что покровителем торговцев («продающих и покупающих») является Гермес: храм Гермеса стал храмом Иисуса.

Этот важнейший момент отражен в символике одной из христианских церквей – Сиро-Яковитской Православной Церкви. Жезл патриарха этой церкви явно эволюционировал из кадуцея – магического жезла Гермеса:



Сирийский православный патриарх Антиохии и всего Востока Мар Игнатий Закка I Ивас


5. Христиане Иоанна Крестителя

Иоанн Креститель в какой-то момент испытал сомнение: является ли Иисус истинным мессией? И послал к нему своих учеников с вопросом: «Ты ли тот, который должен придти, или ожидать нам другого?» (Матф. 11:2-3). Этот евангельский эпизод отражает борьбу доктрин и идей в реальном мире: начиная с 16 века, в Европу поступает отрывочная информация о существовании в низовьях Евфрата общины, почитающей Иоанна Крестителя в качестве Учителя и считающей Иисуса лже-мессией. Первые сообщения пришли от португальских монахов, находившихся в Басре по соглашению между португальцами и местным пашой. Именно они и ввели в оборот название «Христиане Иоанна Крестителя» (самоназвание общины - мандеи). В середине 17 века Игнатиус а Йезу (Ignatius a Jesu) был послан Римом в Басру с целью обращения мандеев в католичество. По возвращении он опубликовал подробный отчет (192 страницы) о религиозной доктрине и обычаях «христиан Иоанна Крестителя».

Мандеи почитают Иоанна Крестителя как Учителя их веры, посвященного в высшее знание, жреца и белого мага (таких людей мандеи называют «назураями»). Иисус также был «назураем», но предал истинную веру, сбил с истинного пути тех, кто последовал за ним, изменил секретным доктринам и сделал религию «проще» (т.е.надругался над сложными правилами очищения, которых придерживаются мандеи). В священных книгах мандеев, написанных на своеобразном диалекте арамейского языка, Иоанн призывает к крещению в Иордане, совершает многочисленные чудесные исцеления слепых, прокаженных, немощных – точь-в-точь, как Иисус в Евангелиях, - полемизирует с Иисусом и изобличает его как лже-мессию. Иисус просит, чтобы Иоанн окрестил его. Несмотря на то, что Иоанн считает Иисуса лжецом и обманщиком, он совершает обряд крещения – по приказу свыше.

Стоит отметить, что, согласно Евангелиям, Иоанн Креститель чудес не совершал (Иоанн, 10:41). Однако, Матфей упоминает, что Ирод, услышав о чудесах, творимых Иисусом, решил, что это воскресший Иоанн. Получается, что, c точки зрения Ирода, Иоанн был чудотворцем. Проговорка Матфея свидетельствует о том, что неупоминание чудес Иоанна в Евангелиях – это сознательная политика авторов (и редакторов) евангельских текстов.

Космогонические воззрения мандеев испытали на себе влияние многих религиозных доктрин, для нас важно наличие существенного сходства между космогонией мандеев и герметических текстов.

Бог у мандеев не имеет собственного имени как такового, в священных текстах он именуется по-разному, распространенные наименования – «Первожизнь» и «Король Света». Бог порождает несколько светлых эманаций, и сын одной из эманаций – Птахил – является демиургом, творцом материального мира. Птахил творит мир из темной бурлящей воды, смешанной с грязью, которая находится внизу, в черной бездне. Там, в этой бездне, обитает злой демон - Руха, дух обольщения. Птахил вступает в связь с Рухой, и от этой связи рождаются семь планет. Затем, после нового соития с Птахилом, Руха рождает двенадцать монстров – Зодиак.

Процитируем для сравнения Герметический трактат №1 – «Поймандр». Бог в трактатах Герметического свода именуется «Жизнь» и «Свет».

«4) ... Все стало Светом, мягким и приятным, пленяющим мой взгляд.
Вскоре после этого спустилась тьма, жуткая и мрачная, завивающаяся в спирали, подобно змеям, как мне показалось. Затем эта тьма превратилась в нечто влажной природы, бурлящее невыразимым образом ...

5) Святое Слово спустилось из Света и покрыло Природу, чистый огонь восстал из влажной Природы ввысь, к тонкому миру; он был легкий, проникновенный и в то же время действенный. И воздух благодаря своей легкости последовал за огненным языком; от земли и от воды он восходил к огню, к которому он как будто был подвешен. Земля и вода оставались на месте перемешанными настолько, что через одно не было видно другое ...»

«9) Ум, Бог, ... , который есть жизнь и Свет, сотворил Своим Словом иной созидающий Ум - Демиурга, бога огня и дыхания, который создал затем семь Управителей, объемлющих в своих кругах мир чувственный и управляющих им с помощью того, что называют Судьбой.»

Семь Управителей – это семь планет. Сходны, таким образом, не только описания соития сына Света (Птахил в текстах мандеев иногда именует себя именно так) и темной влажной турбулентной Природы (Рухи), инициировавшего, по сути, процесс создания мира, - общим для космогонии мандеев и герметиков является то обстоятельство, что прежде всего, в самом начале творения, возникли планеты, управляющие чувственным миром.
Планеты и звезды (Зодиак) управляют человеческими судьбами – это один из краеугольных догматов герметической доктрины. Многие из астрологических трактатов написаны от имени Гермеса, например, одно из важнейших астрологических сочинений называется Liber Hermetis. В трактате "Врачебная математика Гермеса Трисмегиста Аммону Египтянину" подробно объясняется, какие созвездия и планеты управляют различными частями и органами человеческого тела.

Ровно эти же идеи содержатся в священных книгах мандеев. Все священнослужители мандеев являются астрологами, они обязаны знать, какие планеты и зодиакальные созвездия управляют тем или иным днем года и отдельными часами внутри дня, и давать, сообразно расположению небесных тел, соответствующие рекомендации членам общины. Иными словами, астрология является фактором, определяющим повседневную жизнь мандеев. Необходимая астрологическая информация содержится в одной из их священных книг – Сфар Малваша («Книга Зодиака»).

Год у мандеев состоит из 12 месяцев, по 30 дней в каждом, и пяти дополнительных дней. Напомним, что, согласно Плутарху («Осирис и Изида»), эти дополнительные дни появились в календаре благодаря Гермесу. В календаре мандеев эти пять дней посвящены пяти повелителям подземного мира. На эти дни у мандеев приходится важнейшее религиозное действо – фестиваль, посвященный умершим и крещению. Крещение мандеи совершают многократно в течение своей жизни, в соответствии со сложными предписаниями своей религии. Крещение совершается в «иордане» - так мандеи называют любую реку и вообще любую проточную воду, в которой можно совершить обряд священного омовения. Фестиваль называется «Панья», и это название немедленно вызывает ассоциации с городом Панеас (Баньяс) у подножия горы Хермон и находившейся там пещерой Пана, которая являлась одновременно входом в подземное Царство умерших и одним из истоков реки Иордан.

Параллели между герметической доктриной и религией мандеев многочисленны и разнообразны, но мы не будем углубляться далее в их анализ и ограничимся приведенными примерами. Богатую пищу для размышления в этом плане дает книга Этель Дроуэр «Секретный Адам» (E.S.Drower. The Secret Adam, a study of Nasoraean Gnosis. Oxford, 1960). Отметим лишь еще один пример из этой книги: до сих пор одним из наиболее популярных имен у мандеев является Хирмиз.

Религия мандеев является живым свидетельством того, что доктрины и идеи, соотносимые в контексте Европейского Ренессанса с Гермесом, имеют прямое отношение к Иоанну Крестителю. Кроме того, в мандеизме открыто заявлен антагонизм Иоанна и Иисуса. Существовала ли идея такого антагонизма в Европе в Эпоху Возрождения? Надо полагать, что да, поскольку Тридентский Собор на Седьмой Сессии (открывшейся, согласно документам, 3 марта 1547 года) принял Каноны Крещения, и первый (!) канон звучал так:

«Тот, кто утверждает, что крещение Иоанна имеет такую же силу, как крещение Христа, да будет предан анафеме.»

Вот так. Иоанн должен знать свое место. Иоанн у Иисуса «недостоин развязать ремень обуви», Иисусу «должно расти», а Иоанну – уменьшаться и т.д. и т.п. А кто думает иначе – да будет предан анафеме.

6. Енох

Иоанна мандеи именуют «Яхья-Йохана» (Яхья – арабский вариант произношения имени Иоанн, Йохана – арамейский). В священной книге Сидра-д-Яхья («Книга Иоанна») Яхья-Йохана предстает в виде грозного могущественного пророка – когда он говорит, «небесные колеса сотрясаются и колесницы опрокидываются; буря стихает;солнце и луна стенают, земля и небеса скорбят». Яхья является в Иерусалиме «в одеянии славы», «окутанный пеленой облаков», «опоясанный поясом из воды», «в облаке блеска и величия», исцеляет чудесным образом калек, слепых, прокаженных, воскрешает из мертвых, проповедует и крестит народ в Иордане.

Сравним это описание со следующим фрагментом из другой священной книги Мандеев – «Гинза Рба»:

«Анош-Утра принял телесную форму и пришел в Иерусалим, в одеянии из водных облаков ... Он пришел во времена Пилата, земного короля ... Анош-Утра пришел в мир в силе великого Короля Света, исцелял больных, открывал глаза слепым, очищал прокаженных, поднимал калек и расслабленных на ноги, возвращал речь немым, а мертвых – к жизни, собирал уверовавших среди евреев и показывал им, что «есть смерть и есть жизнь; есть тьма и есть свет; есть заблуждение и есть истина» и обращал евреев во имя Великого Короля Света».

Таким образом, Иоанн-Яхья – это телесное воплощение Аноша-Утры. Тут необходимо пояснение. «Утры» - это светлые надмирные сущности, воздействующие на все субстанции, предметы и тела (живые и неживые) материального мира. В космологии Герметических трактатов точным аналогом Утр являются светлые «Силы» («Все есть во Вселенной, составленной из всех Сил», Трактат № 13 «Тайная нагорная проповедь»). Многие Утры персонифицированы, особую роль играют три Утры – Хибил, Шитил и Анош. Так на языке мандеев звучат имена библейских патриархов – Авеля, Сифа и Еноха. Хибил, Шитил и Анош, по мандейской генеалогии, являются сыновьями первого человека – Адама, их земные воплощения положили начало человеческому роду, однако, в своей надмирной ипостаси они существовали еще до возникновения материального мира и, более того, принимали активное участие в его сотворении.

Анош-Утра, как мы видим, имел два телесных воплощения – Аноша (Еноха), одного из первых людей, и Яхьи-Йоханы (Иоанна). Точнее, в «Гинзе» Яхья-Йохана просто выступает под именем Аноша, а в «Сидра-д-Яхья» (и еще в одной книге мандеев – «Харан Гавайта») Анош является чем-то вроде ангела-хранителя Яхьи-Йоханы и, соответственно, именуется Анош Хранитель. После появления Яхьи-Йоханы на свет Анош забирает его на Белую Гору, где передает ему священное знание. Когда Яхье-Йохане исполняется 22 года, Анош-Утра доставляет его в Иерусалим и поручает Солнцу и Луне оберегать его.

Таким образом, в религиозной системе мандеев величайший маг, пророк и жрец Иоанн Креститель является реинкарнаций одного из перволюдей – Еноха, точнее, одной из земных инкарнаций Еноха Небесного. Что же говорится о Енохе в источниках, имевших хождение в Европе?

Для начала обратимся к Библии. С единственной целью - зафиксировать, что библейские сведения о Енохе крайне скудны.

«Иаред жил сто шестьдесят два года и родил Еноха.
По рождении Еноха Иаред жил восемьсот лет и родил сынов и дочерей.
Всех же дней Иареда было девятьсот шестьдесят два года; и он умер.
Енох жил шестьдесят пять лет и родил Мафусала.
И ходил Енох пред Богом, по рождении Мафусала, триста лет и родил сынов и дочерей.
Всех же дней Еноха было триста шестьдесят пять лет.
И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его.» (Бытие 5:18 – 24)

ВСЕ.

Тем не менее, в религиозно-философских концепциях таких видных мыслителей эпохи Ренессанса, как Пико делла Мирандола и Иоганн Рейхлин, Еноху отводилось особое место, и основанием для этого были труды и комментарии еврейских мистиков - толкователей Пятикнижия (Торы), иными словами, кабалистические сочинения.

Мирандола и Рейхлин были знакомы друг с другом, встречались во Флоренции, состояли в активной переписке. Рейхлин считал Мирандолу своим учителем (Мирандола, в свою очередь, был учеником Марсилио Фичино – переводчика на латынь «Герметического свода» и Платона). Оба философа считали, что в Кабале раскрывается глубинная мудрость и содержится наилучшее подтверждение истинности религии Моисея и Христа.

Вот что пишет Мирандола в «Речи о достоинстве человека», произведении, которое принято называть (может быть, несколько опрометчиво) «манифестом эпохи Возрождения»:

«Моисею на горе божественно открылся не только закон, который он оставил потомкам, записав его в пяти книгах, но и истинное толкование его тайного смысла. И было предписано богом Моисею, чтобы сделал закон достоянием народа, но толкование закона не записывал бы в книгах и не разглашал, а чтобы открыл его только самому Иисусу Навину, а тот затем - другим преемникам, самым главным из жрецов, при соблюдении благоговейной тайны.»

Именно эти тайные знания и получили название «Кабала», утверждает Мирандола. Впоследствии, продолжает он, первосвященник Ездра, «ясно понимая, что вследствие изгнаний, убийств, бегства, пленения израильского народа установленный предками обычай передавать учение устно соблюдаться не может и чтобы в будущем не пропали тайны высочайшего учения, открытого Моисею богом, так как невозможно дольше сохранять в памяти комментарии к нему, постановил на собрании самых выдающихся тогда ученых, чтобы каждый сообщил всем то, что сохранил в памяти о тайнах закона, а приглашенные должны были все это записать в семидесяти книгах ... Это - книги науки кабалы.»

Кабалисты уделяли в своих комментариях значительное внимание описаниям в Библии случаев общения патриархов и праведников с «Ангелом Господним» . Что это за ангел?

Человеку не дано видеть лика Бога: «И потом сказал Он: лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых.» (Исход 33:20). Поэтому человеку, с которым собирается говорить Бог, является Ангел, знаменующий присутствие Бога:

«И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает.
Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает.
Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я!» (Исход 3:2 – 4)

«И явился ему Ангел Господень и сказал ему: Господь с тобою, муж сильный!
Гедеон сказал ему: господин мой! если Господь с нами, то отчего постигло нас все это? и где все чудеса Его, о которых рассказывали нам отцы наши, говоря: `из Египта вывел нас Господь'? Ныне оставил нас Господь и предал нас в руки Мадианитян.
Господь, воззрев на него, сказал: иди с этою силою твоею и спаси Израиля от руки Мадианитян; Я посылаю тебя.»

Комментаторы Пятикнижия отмечают другие примеры появления Ангела Господня (Исайя 63:9, Бытие 18, Иисус Навин 5: 13 – 15). Существенно здесь то, что появление Ангела Господня означает присутствие Бога; лик Ангела увидеть возможно, лик Бога – нет. Поэтому за этим Ангелом закрепились названия «Ангела лика» и «Ангела присутствия». Кроме того, Ангела Господня называли Ангелом Завета (ср. Судьи 2:1: «И пришел Ангел Господень из Галгала в Бохим и сказал: Я вывел вас из Египта и ввел вас в землю, о которой клялся отцам вашим--[дать вам], и сказал Я: не нарушу завета Моего с вами вовек»).
Согласно кабалистической литературе, имя этому Ангелу - Метатрон.

Особое внимание комментаторы уделяли тому моменту в Библии, где Господь практически отождествляет себя с этим Ангелом. Это, разумеется, фрагмент из Книги Исход, породивший многие сотни страниц кабалистической литературы:

«Вот, Я посылаю пред тобою Ангела хранить тебя на пути и ввести тебя в то место, которое Я приготовил.
блюди себя пред лицем Его и слушай гласа Его; не упорствуй против Него, потому что Он не простит греха вашего, ибо имя Мое в Нем.
Если ты будешь слушать гласа Его и исполнять все, что скажу, то врагом буду врагов твоих и противником противников твоих.» (Исход 23: 20 – 22).

Кабалисты и комментаторы Торы считали, что в Метатрона преобразился Енох, после того, как Господь взял его живым на небеса. В соответствии с этой традицией, Мирандола в «Речи о достоинстве человека» отмечает, что в «тайной еврейской теологии» Енох превратился в божественного ангела, которого называют «Малах Адонаи Саваоф». «Малах» по-еврейски означает «ангел», а Адонаи и Саваоф – это имена Бога. Тем самым, Енох превратился в Ангела – носителя имен Бога, то есть – в Метатрона.

Впрочем, существует другой вариант этого фрагмента «Речи о достоинстве человека» - там говорится, Енох преобразился в ангела «малах ха-шехина». Однако, термин «шехина» означает присутствие Бога в мире людей, то есть, Енох превратился в Ангела присутствия, иными словами – опять-таки в Метатрона.

Итак, Енох после вознесения на небо стал Метатроном, Ангелом Завета.

А теперь посмотрим, что сказано про Ангела Завета в книге пророка Малахии:

«Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф.» (Малахия 3:1)

«Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного.» (Малахия 4:5)

Эти высказывания Малахии вспоминает Иисус, говоря об Иоанне Крестителе:

«Ибо он тот, о котором написано: се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою.» (Матф. 11:10)

«И если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти.» (Матф. 11:14)

Но вот вопрос: в стихе 3:1 Малахия говорит об Ангеле, который «приготовит путь» перед Господом, а также об Ангеле завета. Текст составлен так, что нет однозначной интерпретации – один и тот же это Ангел или разные.

Христианские богословы склонны считать, что речь идет о разных ангелах. Тот Ангел, который «приготовит путь» перед господом – это Илия, и он же, согласно Евангелиям, Иоанн Креститель. А «Ангел завета, Которого Вы желаете» - это Иисус.

Не углубляясь в дебри богословия, все же отмечу слабость такой трактовки: Иисус – не ангел, он – сын Божий, единосущностный с Богом-Отцом, то есть – сущность совершенно иного ранга.

Но для нашего исследования важна даже не слабость (или, допустим, сила) христианской богословской интерпретации, а то обстоятельство, что в иудейской традиции это место из Малахии трактуется в противоположном смысле: Ангел, который приготовит путь перед Господом, и Ангел Завета – это один и тот же ангел, пророк Илия в своей небесной ипостаси. В частности, считается, что Б-г вменил Илии в обязанность присутствовать при каждом обрезании, и таким образом свидетельствовать, что народ Авраама должным образом соблюдает Завет с Б-гом. Соответственно, при обряде обрезания зачитывается молитва, приглашающая Илию в свидетели соблюдения Завета, и для него резервируется отдельное кресло – «кресло Илии».

Итак, получается, что Илия - это Ангел Завета, и тем самым он тождественен Еноху-Метатрону. А значит, Иоанн Креститель, который «есть Илия», является Метатроном, посланным в мир земной, чтобы приготовить путь Господу.

К такому выводу мы пришли, рассуждая в русле, предложенном Мирандолой и Рейхлиным, то есть пытаясь сопрячь мудрость Кабалы с христианскими (новозаветными) сказаниями.


7. Енох, Гермес и Иоанн

Таким образом, путем несложных рассуждений и сопоставлений мы показали, что философы-мистики эпохи Возрождения могли додуматься о тождестве Иоанна Крестителя с Енохом-Метатроном. А существование доктрины (мандеев), декларирующей тождество Иоанна и Еноха явным образом, повышает, на наш взгляд, вероятность того, что такой вывод был сделан.

Здесь необходимо и уместно пояснить, какое место отводилось Метатрону в филосовских системах Рейхлина и Мирандолы.

Мирандола в труде Heptaplus описывает иерархию из трех миров: верхний мир – мир ума (интеллекта), затем мир небесный, содержащий небесные сферы, звезды и планеты, – и низший, испорченный подлунный мир. Дерево сефирот пронизывает эти миры, и в высшей точке – сефире «кетер» - находится Дух Божий. Метатрон находится там же, несколько ниже Духа Божьего. Ниже Метатрона находится Душа Мессии (отметим это особо!).

Помещая Метатрона непосредственно рядом с Богом (хотя и несколько ниже его), Мирандола отводит ему совершенно особую роль; ее он описал в загадочных выражениях в «900 тезисах». В первом тезисе раздела 19 он пишет о том, что существуют «множественные освещаемые потенциальные интеллекты», «множественные интеллектуальные агенты, освещающие и освещаемые» и «единственный исключительно освещающий интеллектуальный агент».

Не слишком понятно? Совсем непонятно? Попробуем разобраться, памятуя о том, что в «900 тезисах» Мирандола попытался свести в единую систему мудрость античных философов, герметических трактатов, кабалы и христианства.

Под «светом» и у античных философов, упоминаемых Мирандолой, и у Гермеса Трисмегиста, и у кабалистов, и у христианских отцов (например, у Дионисия Ареопагита, которого Мирандола периодически упоминает) подразумевается свет божественной мудрости, а также божественный свет – источник всей жизни. Вспомнив, что, согласно Гермесу, умом наделены только те люди, которые восприняли свет высшей мудрости (мы уже цитировали соответствующие фрагменты), мы понимаем, что «множественные освещаемые потенциальные интеллекты» - это люди, которые потенциально могут познать истинную мудрость, стать «освященными в уме».

Для дальнейшего необходимо учесть, что «агентами» мыслители Возрождения называли активные, созидающие сущности. Примерами агентов являются, например, серафимы, через которых Бог воздействует на материальный мир (согласно Мирандоле, Рейхлину и, например, Корнелиусу Агриппе), а также – для адептов астрологии – звезды и планеты. Все это – «множественные интеллектуальные агенты, освещающие и освещаемые». И, разумеется, «единственный исключительно освещающий агент» - это сам Бог? НЕТ. Согласно Мирандоле (второй тезис раздела 19) – это Метатрон.

Понять, почему у Мирандолы свет является атрибутом не Бога, а Метатрона, нам поможет опять-таки Герметический свод. «Бог не есть Ум, но причина существования Ума, Он не Дух, но причина существования Духа, Он не Свет, но причина существования Света.» (Трактат II «Вселенская речь», раздел 14). То есть Бог – это первопричина, перводвигатель. А Метатрон, как указывает Рейхлин в De arte Cabalistica, есть «интеллектуальный агент перводвигателя», то есть, по существу – Демиург, творец материального мира, обладатель всех воспринимаемых атрибутов Бога, в том числе Божественного Света.

И если учесть, что позиция Метатрона в небесной иерархии выше, чем у «Души Мессии», то получается, что Иоанн Креститель, телесное воплощение Метатрона, - более значимая фигура, чем Иисус!

Путем подобных рассуждений мы неумолимо скатываемся в мандеизм...

Отметим теперь следующее важное обстоятельство: в эпоху Возрождения существовала традиция отождествления Еноха и Гермеса.

Тритемий, Корнелий Агриппа, Иоанн Пантеус и другие последователи Мирандолы и Рейхлина создавали «ангельские алфавиты» - алфавиты «ангельского» языка, на котором Господь общался с Адамом и другими патриархами и открывал им божественную мудрость. Пантеус назвал изобретенный им алфавит «енохианским», указав тем самым именно на Еноха, как на носителя высшей мудрости, выраженной на сакральном языке и сакральными буквами. Здесь видна прямая ассоциация с Гермесом – ведь именно Гермес считался изобретателем грамматики и букв.

Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» пишет о потомках Сифа, сына Адама, которые «изобрели науку о небесных телах и их устройстве» и «воздвигли два столба, один кирпичный, другой каменный, и записали на них сообщение о своем изобретении». Евсевий Кесарийский в сочинении Praeparatio Evangelica, многократно публиковавшемся, начиная с семидесятых годов XV века, прямо называет Еноха изобретателем астрологии. Соответственно, два столба, на которых записаны сакральные знания, получили название «колонн Еноха». Однако, например, позднеантичный мыслитель Ямвлих, неоднократно издавшийся в 16 веке, описывает колонны Гермеса , на которых была высечена высшая мудрость.

И Гермес, и Енох считались величайшими астрологами. Наряду с уже упоминавшейся «Книгой Гермеса» (Liber Hermetis) был широко распространен астрологический «Трактат Еноха». Вообще, сушествовала распространенная практика приписывания астрологических и алхимических трактатов как Еноху, так и Гермесу. Часто эти трактаты снабжались предисловиями, в которых перечислялись три Гермеса – Енох, Ной, и правивший в Египте после потопа царь, философ и пророк, которого называли Гермесом Тройным (такое перечисление, например, приведено в предисловии Роберта Честерского к алхимическому трактату «Книга Морениуса»).

Гермес считался проводником душ в загробном мире («психопомпом»), такая же функция отводилась и Еноху (в его небесной ипостаси, т.е. Метатрону). И Гермес, и Енох-Метатрон считались писцами при Божественном Престоле.

Мы уже упоминали о том, что Гермес добавил 5 дней к календарному году, продолжительность которого стала, таким образом, равна 365 дням. Ямвлих говорит о 36525 книгах Гермеса – и здесь мы видим обыгрывание продолжительности года в юлианском календаре (длина года, умноженная на сто). Но аналогичный «календарный» символизм мы видим и в библейском рассказе о Енохе – ведь там сказано, что Енох жил 365 лет!

Отождествление Гермеса и Еноха в философско-мистической литературе было настолько общим местом, что один из наиболее авторитетных представителей ученого мира XVII столетия, человек, обладавший обширными знаниями в самых разных областях и знавший более двадцати языков, иезуит Афанасий Кирхер говорит в своих трудах о тождестве Еноха и Гермеса как о чем-то само собой разумеющемся, не требующем особых пояснений.

Таким образом, Енох – это то же самое, что Гермес, и поскольку ранее мы показали, что Енох отождествляется с Иоанном Крестителем, то

Гермес=Енох=Иоанн Креститель

К этому тождеству мы пришли на основе анализа творчества так называемых «христианских кабалистов» (в первую очередь Мирандолы и Рейхлина), при помощи отождествлений, в явном виде озвученных в кабалистической традиции и в Евангелиях.

При этом, исключительно в качестве иллюстрации, мы рассказали о доктрине мандеев, в которой тождество Еноха и Иоанна, полученное нами как прямое следствие важнейших постулатов Кабалы и хриcтианских кабалистов, заявлено открыто. Доктрина мандеев интересна, как мы указали, еще и тем, что она по своей космологии чрезвычайно близка Герметическому своду. Стоит в этой связи упомянуть, что одна из священных книг мандеев надывается «Харран Гавайта», то есть скрытый (или истинный) Харран, а Харран, как известно, был крупнейшим центром культа Гермеса.

Кроме того, мы указали на прямые ассоциации между Гермесом и Иоанном Крестителем, которые возникают при сравнении Евангелий с отдельными текстами Герметического Свода. При таком сравнении возникают, как мы отметили, неожиданные, но, на наш взгляд, логичные интерпретации ряда ключевых моментов из жизни Иисуса (преображение Иисуса на горе возле Кесарии Филипповой, изгнание торговцев из Храма); кроме того, становятся очевидными причины неявной, но отчетливой враждебности католической доктрины в отношении Иоанна Крестителя, а также нарочитого принижения Иоанна в канонических текстах Нового Завета.

Упомянем еще одну весьма почитаемую отцами христианства (Оригеном, Тертуллианом и др.) книгу – «Пастырь Гермаса». При том, что этот труд называется точно так же, как и первый труд из Герметического Свода («Поймандр» означает «Пастырь»), работа считается христианской, несмотря на то, что ни Иисус Христос, ни кто-либо другой из Священного Писания в ней не упоминается. При этом само содержание работы оказывается вполне в русле как христианской морали, так и морали, проповедуемой в Герметическом своде – в ней звучит призыв к покаянию, аскетизму, отказу от земных благ во имя служения Богу. В «Пастыре Гермаса» этот призыв вложен в уста Ангела Покаяния, который призывает также совершить крещение в знак покаяния. Однако, из Нового Завета мы знаем, что к крещению покаяния призывал Иоанн Креститель. Таким образом, «Пастырь Гермаса» не только является «пересечением» христианства и герметизма, но создает – еще одну – ассоциацию между Гермесом и Иоанном.



8. Ангел во плоти

Вернемся теперь к портрету Иоанна Крестителя кисти Леонардо да Винчи. Юноша, изображенный на картине, вполне мог бы быть изображением античного Гермеса, если бы не канонические атрибуты Иоанна Крестителя – одежда из шкур и крест из тростника. Однако теперь нас уже не может удивить совмещение столь разных, казалось бы, образов – Гермеса и Иоанна. В свете проведенного анализа мы выдвигаем гипотезу, что картина на самом деле представляет могущественного ангела, почти равного Богу: Иоанна – Гермеса – Еноха – Метатрона, демиурга, создателя материального мира. Представление пророка и аскета Иоанна в виде цветущего юноши уже не кажется странным и невероятным, если учесть, что в синкретических доктринах, созданных мистиками Ренессанса, мудрый старец Гермес Трисмегист являлся ипостасью юного бога Гермеса, а аскет Енох после 365 лет земной жизни и вознесения на небеса стал юношей Метатроном.